Читать «Государева охота» онлайн - страница 150

Дрожащими пальцами коснулась вспухшего кровоподтека на шее. Как странно, как страшно, как чудовищно! Этот укус оставлен именно там, куда в ее страшном сне воткнулось острие, убившее Алекса. Не в тот ли миг, когда неведомое чудовище терзало Дашу своими паскудными губами, ей снилось, как незримый незнакомец убивает ее любимого?

Она замерла, застыла, как мертвая, припав к настывшему полу. Не чуяла ни холода, ни ломоты в измятом теле. Все вдруг окаменело в ней: мысли, чувства... Только одна дума непрестанно жгла голову, стучала в висках, только одна боль вонзалась в сердце.

А как же Алекс?! Как теперь увидеть его, как посмотреть в глаза — в эти любимые, невозможные, сияющие черные глаза?

Это невозможно. Невозможно снова встретиться с ним — теперь, позволить увидеть себя — такой...

Вот почему снилось, что Алекс убит: потому что отныне он словно бы умер для нее!

Нет. Нет, Это Даша умерла для него. Этой ночью убили не Алекса — убили ее.

* * *

В это же самое утро Степан Васильевич Лопухин в половине восьмого отворил дверь царской опочивальни в Горенках и на цыпочках прокрался к кровати. Под пуховым алым одеялом — очертания двух тел. Торчат голенастые ноги — не то чтобы мужские, но и не мальчишеские. Пальцы грязные — государя не заставишь лишний раз на ночь ноги вымыть. Вот уж правда что мальчишка!

Впрочем, какой же он мальчишка, если с его ногами переплетены стройные женские ножки? Это, братцы мои, уже чисто мужские дела-делишки!

Степан Васильевич постоял минутку, с видимым удовольствием любуясь маленькой сухощавой ножкою с крутым подъемом и округлой розовой пяточкой. Совершенно все как в старинной песне: «Округ пяты яйцо прокати, под пятой воробей проскочи». А какие чудесные пальчики! Такие пальчики перстнями золотыми да серебряными нужно унизывать, как принято у восточных красавиц. Вообще, ножка вполне достойна сказочной царевны.

Прелестные ноги обнажены были только до колен — все, что выше, пряталось под одеялом, которым спящие накрыты были с головой. Подобрав брошенный на пол серый пуховый платок, Степан Васильевич походил вокруг кровати на мягких лапках — он нарочно появился в толстых шерстяных носках, чтобы и ступать бесшумно, и ноги не застудить, — но разглядеть ничего не удалось. Вот закопались! Не тянуть же одеяло с этих шалых голов. От Петеньки, его царского величества, на такое можно нарваться...

Ладно, время идет. Он подошел к печи, где лежали с вечера приготовленные растопка и дрова, и принялся проворно, со знанием дела разводить огонь. Конечно, можно было позвать истопника, но Степан Васильевич сам любил возиться с печью, а потом, разве можно допустить постороннего увидать царскую ночную гостью? Вдруг окажется не какая-нибудь пригоженькая малышка из девичьей, а и впрямь дама из общества?

Степан Васильевич дипломатично грохотал полешками и кочергой, шуршал берестой что было силы, а сам настороженным ухом ловил, не зашевелились ли спящие. Ну, пора, пора, голубки, пора просыпаться, не век же спать-почивать!