Читать «Газета "Своими Именами" №9 от 19.10.2010» онлайн - страница 69

Он отмечает также и различия в подходах двух стран к решению международных проблем. «Россия придерживается мнения, согласно которому великие державы должны продвигать свои интересы традиционным путем. Любые разговоры о морали являются серьезной ошибкой. Они дестабилизируют ситуацию, когда главной задачей и является стабильность. Между нами возникли разногласия относительно понятия «правильно» и «ошибочно», которые всегда стоят на пути политиков», - утверждает Блэр.

Виталий МАКАРЧЕВ

ПО СТРАНИЦАМ "ДУЭЛИ"

Е.А. ГОЛЬБРАЙХ: Я ЗНАЛ, ЧТО НУЖЕН

(Окончание. Начало в №№, )

Ни оправдать, ни опровергнуть

Г.К.: С «власовцами» приходилось сталкиваться? Как к ним относились солдаты?

Е.Г.: Мы их люто ненавидели. Вот сейчас пишут, что почти миллион бывших советских граждан служили в германской армии. Пусть в основном во вспомогательных частях. Но эти люди предали Родину! Пытаются выставить бывших коллаборационистов борцами за «Свободную Россию». Для нас, фронтовиков, они были и есть - предатели и изменники! Даже тех, кто пошел на службу к немцам, чтобы не умереть с голоду в концлагерях, - не могу оправдать. Миллионы предпочли смерть, но остались верными своему долгу. Очень трудно установить критерий, по которому можно судить человека, когда его собственная, один-разъединственный раз дарованная жизнь висит на волоске, да еще таком тонком, таком неверном, и может оборваться каждое следующие мгновение, как только что на его глазах оборвалась жизнь товарищей.

Даже если обойтись без патетики, ответьте - если твой вчерашний однополчанин надел вражескую форму и повернул оружие против своих, кто он? Борец с коммунистами и евреями? Противник колхозного строя? Или сволочь, предавшая свой народ!?!

«Власовцами» называли всех бывших советских граждан, служивших в немецкой армии. Приходилось и с ними сталкиваться. Разные были встречи.

Один раз взяли в плен, в бою, бывшего майора РККА в немецкой форме. Начали его допрашивать, он молчит. А потом вдруг крикнул: - «Стреляйте, суки! Ничего вам не скажу! Ненавижу вас!». Конечно, потом все сказал. Из бывших раскулаченных крестьян. Советскую власть ненавидел всей душой, да и наших убил немало. До трибунала он не дожил.

Другой случай покажется вам неправдоподобным. Мы стояли против немецкой линии обороны всего в семидесяти метрах. Нейтральной полосы фактически не было. В немецких окопах сидел батальон власовцев. Они кричали нам из траншей свои фамилии и места проживания родных, просили написать домашним, что они еще живы. Рядом со мной стоял лейтенант, командир взвода. Я заметил, как его лицо передернуло судорогой, он резко развернулся и ушел по ходу сообщения в блиндаж. Уже в конце войны он рассказал мне, что тогда услышал голос своего отчима, воспитывавшего его с пяти лет. А родного отца лейтенанта расстреляли в ЧК еще в 1921 году. Отец был священником. Что здесь добавить? Когда через два дня, утром, мы пошли в атаку, в окопах сидели уже немцы, власовцев сменили предыдущей ночью. Некоторые из нас, наверное, были в душе этому рады. И не потому, что власовцы дрались до последнего патрона. Тут были другие эмоции.