Читать «Шутки с эпиграфами» онлайн - страница 24

«Любит, не любит…» Может, она имела в виду меня? Я представил себя рядом с этим медведем. Медведь Гризли и жук Кузька — даже представить смешно. А собственно, что тут смешного? Если она не хочет променять, то и смеяться нечего…

Если она имеет в виду меня, то тут дело совершенно ясное, и ей незачем обрывать свой хвост, тем более, что теперь и я имею к нему отношение. Я решил ей так и сказать, но меня опередил Полоскун.

— Илька, — сказал енот Полоскун, — ты не променяешь на Гризли Кузьку, а меня? Скажи Илька, меня ты на него променяешь?

Куница Илька посмотрела на енота и отвела глаза. Это был очень быстрый взгляд, но все же она успела заметить, как волнуется Полоскун, ожидая ответа. И куница Илька отвернулась от него и опять занялась своей внешностью.

— Нет, — сказала она, — тебя я тоже не променяю.

Тут уже не выдержал я:

— Постойте, как же это? И его, и меня?

— А, это ты, Кузька, — сказал енот Полоскун и осторожно провел по траве лапой, потому что он, видите ли, боялся меня раздавить. — Что это ты вечно крутишься здесь? У тебя, как видно, много свободного времени?

— Да, это я, — сказал я, — и времени у меня хватает, и я буду крутиться здесь до тех пор, пока Илька не скажет, кого она из нас на кого променяет.

— Илька, — сказал енот Полоскун, и я увидел, что он снова волнуется. Илька, ты видишь, Кузька хочет знать…

Куница Илька оставила в покое свой хвост и все остальные части своего прекрасного тела. Казалось, она совсем забыла о своей внешности.

— Кузька хочет знать? — сказала она и потрепала енота по голове. И хотя сказала она обо мне, енот почему-то страшно обрадовался. Он присел на свои четыре лапы и твердил одно:

— Илька… Илька… Илька…

Как будто на него напала икотка.

— Кузька хороший, — сказала Илька и потрепала енота. — Кузьку я ни на кого не променяю, — сказала она и енот обрадовался, и я обрадовался и уже ничего не мог тут понять…

Любит? Не любит?

Белые олени

Когда черепаха Каретта подплыла к берегам Индии, олень Аксис как раз собрался от них отплывать, но его задержало то, что он не умел плавать.

Он стоял у самого берега, и за спиной у него оставалась Индия, а перед ним простирался Индийский океан. Океан — это была просто вода, очень много воды, олень Аксис никогда не видел столько воды, и в этой воде барахталась черепаха Каретта.

Олень Аксис смотрел, как она причаливает к берегу, и думал, что он тоже так причалит, когда выйдет на берег по ту сторону океана.

— Холодная вода? — спросил олень Аксис.

— Нормальная, — ответила черепаха Каретта, которая привыкла к воде и не ощущала ее, как олень Аксис не ощущал воздуха. — А на суше как? Не холодно?

— Нормально, — ответил олень Аксис, который чувствовал себя на суше, как черепаха в воде.

— Брр! — сказала черепаха Каретта, выбираясь на сушу. — Как бы меня не схватила судорога.

Черепаха плавала, не снимая своего панциря, и это было особенно поразительно. Олень Аксис не смог бы так плавать, даже если б его раздели до самых костей. Там, где он жил, были только маленькие речушки, и в них оленю Аксису не раз приходилось тонуть, но плавать никогда не приходилось. Поэтому с таким уважением он смотрел, как черепаха отряхивается, обтирается сухой травой, смотрел и думал, что вот так и он будет отряхиваться и обтираться, когда ступит на берег там, по другую сторону океана.