Читать «Не хочу быть полководцем» онлайн - страница 32

«Значит, помрем молча и с открытыми глазами, — решил я и вытаращился на Никиту Даниловича. — Как переменчив этот мир — не успеешь оглянуться, как он уже иной», — промелькнуло в голове.

Годунов не торопился, прицеливаясь поточнее…

— В ню же меру мерите, возмерится и вам, — произнес он сурово, словно зачитывая приговор, и…

Хлысь!

Ну что ж, будем считать, сезон открыт. Я прикусил губу и злорадно подумал, что хоть удары и существенно слабее по сравнению с ударами Яремы, а все равно две сотни я не выдержу, так что клещи с кочергой не сгодятся. Хоть так гада надую.

Меж тем Никита Данилович размахнулся опять.

— Бог долго ждет, да больно бьет, — сообщил он мне злорадно и снова…

Хлысь!

Молчу. Пока хватает сил даже для философствования. Например, с чего он взял, что бог долго ждет. В моем случае совсем немного.

— Каков работник, такова ему и плата, — между тем выдал Годунов новую сентенцию. Тоже мне Макаренко отыскался.

Хлысь!

Ой, мамочка, до чего же больно. Видать, по старому угодил да разбередил незажившее. Нет, пожалуй, я, и сотни не выдержу. Что и говорить, хлипки потомки по сравнению с предками — уж больно оно непривычно.

Глава 4

РУССКИЙ НОСТРАДАМУС

Старался Никита Данилович от души, ничего не скажешь, но не мастер он был, не мастер. До Яремы далеко. Про Кулему вообще молчу. К тому же три удара — это не десять, а четвертого он нанести не успел.

Признаться, заслышав торопливые шаги на лестнице, я подумал, что это возвращается его прыщавый сынишка, который не оставил надежды и теперь хочет еще раз попробовать уболтать батю дать кнут и ему. Видеть малолетнего садиста мне не хотелось, и я закрыл глаза.

— Так что тебе о Вещуне ведомо? — раздался рядом со мной негромкий спокойный голос.

Неужто?! Я открыл глаза. Точно. Это был Борис. Некоторое время он недоуменно смотрел на мою расплывающуюся в блаженной улыбке рожу, после чего, нахмурившись, повторил свой вопрос.

— Все, — твердо сказал я. — И даже больше, чем ты думаешь. Намного больше.

Он задумался.

— И… о венце тоже? — спросил он с легкой заминкой, беспокойно оглянувшись на Никиту Даниловича.

— Я же сказал — все, — заверил я его, добавив для вящей надежности: — Даже о том, сколько лет тебе его носить, и то ведаю. Только повели снять с дыбы, а то мне так говорить несподручно.

Борис беспомощно развел руками:

— То не в моей власти. Ежели токмо губной староста дозволит. — И оглянулся.

Никита Данилович недовольно поморщился:

— Тать это, — мрачно сказал он. — Хитрый тать. Думаешь, он и впрямь что-то ведает? Да ему время надобно до вечера выгадать, чтоб себя от мук избавить, и ничего боле, уж поверь мне, старому. Я его подлую душу насквозь зрю.

— А снять бы все одно надобно, — настойчиво произнес Борис.

— Ты ныне, племяш, хошь у царя и в чести, — продолжал выказывать свое упрямство Никита Данилович, — но вьюнош летами. Он сейчас как начнет всяку небывальщину сказывать, дак тебе голову и закружит. Ты ему поверишь, а он и рад-радехонек. К тому ж тайное он ведает, и выпускать его отсель никак нельзя.