Читать «Хлопот полон рот» онлайн - страница 2

Ошейник я, естественно, тоже выпустила, но ее веревка была намотана на мой большой палец, сдернуть ее я не сумела, и хоть бежала во всю прыть, настал момент, когда Аннабель побежала быстрее меня. И если бы я не споткнулась и не плюхнулась на дорогу, превратившись в подобие тормоза, наша миленькая маленькая ослица втащила бы меня на склон, точно воздушного змея на нитке.

— С тобой все в порядке? — осведомился Чарльз, пробегая мимо меня за причиной всех этих бед. Я предоставила ему отвести Аннабель на пастбище. Я предоставила ему выслушать небрежное «благодарю вас» из уст невозмутимой мисс Робарт. (Невозмутимость невозмутимостью, но Чарльз сказал, что даже у нее, когда она проезжала мимо, вид был слегка оглушенный.) Я же со всем достоинством, на какое меня хватило, заковыляла к коттеджу, чтобы заняться моим истерзанным большим пальцем, который вытянулся на два фута — во всяком случае, такое у меня было ощущение. Зачем, пришла мне в голову мысль, зачем мы держим ослицу, когда у нас есть две сиамские кошки?

Все, конечно, зависит от обстоятельств. Бывают моменты, когда я недоумеваю, зачем мы держим сиамских кошек. Но тут Сили — к счастью, в заточении, так что хотя бы можно было не ломать головы, где искать его в лесу, — тут Сили, сидя на столе, прищурился на меня с таким сочувствием, что не оставалось сомнений — он мой единственный друг во всем мире, и уж он-то знает, как мне больно!

Да, бесспорно. Лишь несколько недель назад Аннабель и ему попортила лапы. Галопируя по лужайке, чтобы пофорсить перед прохожими, она наступила в лунку для мини-гольфа, а так как весит она, галопируя, добрых полтонны, то и загнула край металлической чаши в лунке. Все это мы сообразили как-то утром, с ужасом обнаружив, что у Сили под парой когтей подушечки почти срезаны. Мы чуть было не вызвали детективов, но вовремя вспомнили, как он любит, лежа на животе, выуживать мяч из лунки. Чарльз пошел посмотреть и обнаружил следы галопа, ведущие прямо через лунку, и загнутый, острый, как бритва, край.

Господи, да какая же это должна быть боль, сказала я, осматривая злополучные ободранные подушечки. Теперь они подживали — прошло дня два, после того как он покалечился. Но все равно выглядели они совершенно багровыми. Как Соломон, который был единственным котом в наших местах с раздвоенным языком — он его прокусил, когда завывал, вызывая на бой другого кота, — Сили теперь станет единственным котом в наших местах со стесанными подушечками.

Он и тогда прищурил на меня глаза. Даже и не заметил, сказал он.

У всех сиамов есть свои отличительные привычки, и, хотя Сили походил на Соломона не только внешне, но словно позаимствовал и многие его привычки, эта манера многозначительно жмуриться принадлежала ему одному. Она выражала мудрость, полную невинность, извинение, привязанность — то, что. ему требовалось в данный момент. Зажмуренные глаза, когда я нянчила мой большой палец, означали сочувствие. Зажмуренные глаза, когда я грозно спрашивала, кто оставил отпечатки лап на холодильнике, означали, что он понятия не имеет. Должно быть, Шеба. Хотя Шеба была уже слишком слаба, чтобы прыгать на холодильники, и в окрестностях был только один кот, оставлявший следы поперечником в два дюйма. Зажмуренные глаза, когда с ним заговаривали гости, означали, что он очень рад познакомиться, и, учитывая, что вид у него в такие минуты становился еще более восточным, гарантировал комплименты его незаурядной внешности.