Читать «Дневник Пети Васина и Васи Петина» онлайн - страница 3
Тамара Ломбина
Вот и сегодня папа сварил очень странное блюдо.
- Папа, давай попьем чаю с бутербродами, — осторожно сказал я, когда попробовал это.
Но папа так бодро придвинул к себе тарелку говорит:
— Без горячего, сын, нельзя. Я, конечно, не варю по рецептам, но, главное, чтобы было бы быстро и питательно и что бы первое и второе блюдо не готовить отдельно.
— Ты бы еще и кисель сварил в этой же кастрюле, — буркнул я себе под нос.
— Ну, если ты такой умный, то ужин будешь варить сам. — И отхлебнул…
Я ждал этого момента. Для папы, по-моему, вкус его блюда был полной неожиданностью.
— Ну что, сын, — как-то очень уж бодро сказал папа, — чай с бутербродами так чай с бутербродами…
Через десять минут он уже бежал в свой любимый гараж.
Вася П.
Да, я тоже не люблю, когда мамы уезжают. Папы, конечно, изобретатели, но что не повара, то не повара…
Петя В.
Мы дрессировщики
Однажды, играя, он перевернул медный кувшин, о котором наши мамы говорят, что это музейная редкость. В узкое горло кувшина попал кусок колбасы. Мурзик тщетно пытался его достать. Потеряв терпение, он стал истошно вопить. Кувшин усилил и изменил его «мяу». Мурзику очень понравился этот концерт. Теперь после куска колбасы он не прочь попеть в кувшин. Нам с Васей очень нравиться это пение, но мы поем с Мурзиком, когда мам нет дома: они не выносят этого пения, оно им действует на нервы.
Мамы уверены, что в цирке этот номер не пройдет. Зато сам Мурзик очень любит свое соло. У нас уже есть несколько номеров. Он у нас умеет изображать спящего, подает лапу лучше всякого ученого пса, ну а коронный номер — это, конечно, пение в кувшин. Их только надо проверить на публике.
Петя В.
Готовимся к премьере
— Мурзик, ну дай мне лапу, — уговаривает его Петя.
А тот смотрит на него своими желтыми глазами и не шелохнется.
— Подведет он нас, Вася, как пить дать, подведет, — тревожно говорит Петя. — Он ведет себя как обычный дворовый неблагодарный кот.
И тогда этот хитрец этаким макаром подает лапу мне, потом Пете, словно говоря: «За меня можете не беспокоиться». Равнодушно отворачивается от нас, давая понять, что репетиция окончена, что ему хочется побыть одному, поразмыслить о том, о сем.