Читать «Провинциал» онлайн - страница 64

Веселый анекдот.

Еще один.

— Хаим, ты почему не спишь с женщинами?

— Ну, во-первых, Абрам, меня укачивает. А во-вторых, после меня все равно нужно все заново делать.

Из политических. Лежат две курицы на прилавке. Одна другой говорит:

— На выборы пойдешь?

— Пойду.

— А за кого голосовать будешь?

— За Зюганова.

— Почему?

— Понимаешь, раньше мы с тобой лежали только в одном месте, в спецбуфете обкома партии. А теперь везде валяемся и никто внимания не обращает.

Политические анекдоты быстро проходят, век у них короткий.

Вообще смешных анекдотов очень много, например, от Юрия Никулина почти все смешные. Интересно, что французы любят анекдоты, американцы меньше, но охотно смеются над нашими анекдотами.

Иногда анекдоты в жизни рождаются.

Вот, например, мы встречались с Клинтоном. В апреле 1996 года. Там было много народу: Зюганов, Явлинский, Лебедь, Селезнев, Лужков, Чубайс, Россель и еще несколько человек. Каждый рассказывал президенту США либо о своей программе, либо о тяжелом историческом пути России. Видимо, это показалось достаточно назойливым президенту, которому до наших проблем далеко. И я ему сказал:

— Вот у вас выборы будут осенью, господин президент. И, пожалуй, эта проблема должна волновать вас больше, чем наши президентские выборы. И наблюдая, как у вас предвыборная кампания идет, думаю, что вы, скорее всего, победите. Не потому, что вы — очень хороший президент Соединенных Штатов, а потому, что ваш главный конкурент, Роберт Доул, очень похож на Брежнева.

А Клинтон отвечает:

— Это ничего не значит. Вот, например, сидящий здесь товарищ Зюганов и его соратники могут проголосовать и за такого кандидата. И таких в Америке немало.

Конечно, это не анекдот. Но все равно смешно.

Газета «Нью-Йорк Таймс» описала этот случай именно как анекдот.

АВТОМОБИЛЬ

Любимая игрушка. Хотя признаюсь: я — наездник. Я ничего не понимаю в автомобиле. В том, как он устроен. То есть я знаю, что там есть карбюратор, есть цилиндры и так далее. Но как это все работает — я, совершенно как дикарь, ничего не понимаю. И если, не дай Бог, что-нибудь случится, то единственное, на что я способен, это поднять руку в ожидании сердобольного водителя, который остановится и поможет.

К счастью, пока мне не нужно ничего этого делать, потому что рядом всегда сидят люди, знающие что к чему.

Моя личная машина — «Жигули», шестая модель. Ни разу не выезжал на ней. Зачем, если у меня есть персональная машина? Дело в том, что у меня есть охрана, и я не могу ездить на «Жигулях». Может быть, я продам эту машину и куплю «Волгу».

Но больше всего мне нравится «Mitsubishi-Pagero». Не потому, что я преклоняюсь перед японскими машинами, а просто потому, что она очень отвечает моему духу. И духу российских дорог.

В принципе, автомобиль, кроме удовольствия, — еще и дополнительная степень свободы. Я абсолютно не считаю автомобиль роскошью или излишеством. Нет. Хотя за свободу иногда приходится платить. Однажды я был в Сент-Луисе по приглашению конгрессмена Гепхарта. И мы там попали в двадцатимильную пробку. Причем мы не знали, какой длины пробка. И только вертолет, который летал над нами, объясняя водителям, куда надо разъезжаться, объявил, что пробка длиной в 20 миль рассосется не ранее чем через три часа.