Поглядел Егор на свое рваньёИ надел обмундированиё…Заплясали вдруг тени легкие,Заскрипели вдруг петли ржавые,Отворив замки Громом-посохом,В белом саванеСнежна Бабушка…— Ты, Егорушка, дурень ласковый,Собери-ка ты мне ледяным ковшомДа с сырой стены да с сырой спиныКапли звонкие и холодные…— Ты подуй, Егор, в печку темную,Пусть летит зола,Пепел кружится,В ледяном ковше, в сладкой лужицеЗамешай живой рукой кашицуДа накорми меня — Снежну Бабушку…Оборвал Егор каплю-ягоду,Через силу дул в печь угарную.Дунул в первый раз — и исчез мундир,Генеральский чин, ватой стеганый.И летит зола серой мошкоюДа на пол-топтун,Да на стол-шатун,На горячий лоб да на сосновый гроб.Дунул во второй — и исчез картузС модным козырем лакированным…Эх, Егор, Егор! Не велик ты грош,Не впервой ломать.Что ж, в чем родила мать,В том и помирать?Дунул в третий раз — как умел, как мог,И воскрес один яркий уголек.И прожег насквозь расписную шаль.Всю расшитую мелким крестиком.И пропало все. Не горят костры,Не стоят шатры у Шексны-реки,Нету ярмарки.Только черный дым тлеет ватою.Только мы сидим виноватые.И Егорка здесь — он как раз в тот мигПапиросочку и прикуривал,Опалил всю бровь спичкой серною.Он, собака, пьет год без месяца,Утром мается, к ночи бесится,Да не впервой ему — оклемается,Перебесится, перемается.Перемается, перебесится,И Бог даст — не повесится…Распустила ночь черны волосы.Голосит беда бабьим голосом,Голосит беда бестолковая.В небесах — звезда участковая.Мы сидим, не спим.Пьем шампанское.Пьем мы за любовьЗа гражданскую.
Мельница
Черный дым по крыше стелется.Свистит под окнами.— В пятницу да ближе к полночине проворонь, вези зерно на мельницу!Черных туч котлы чугунные кипятДа в белых трещинах шипят гадюки-молнии.Дальний путь — канава торная.Все через пень-колоду-кочку кувырком да поперек.Топких мест ларцы янтарныеДа жемчуга болотные в сырой траве.— Здравствуй, Мельник Ветер — Лютый Бес!Ох, не иначе черти крутят твою карусель…Цепкий глаз. Ладони скользкие.— А ну-ка кыш! — ворье, заточки-розочки!
