Читать «ПУТЕШЕСТВИЕ В БУДУЩЕЕ И ОБРАТНО» онлайн - страница 479

Ликвидирована была и ленинская национальная политика. Федеративная структура государства была превращена в фикцию, всем и всеми командовала Москва.

Наконец, почти поголовно были истреблены члены ленинской партии, т. е. был свергнут и уничтожен прежний руководящий класс.

Как говорится, если это не контрреволюция, то что же тогда контрреволюция? Какое значение имеет то, что Сталин сохранял старое знамя и риторику? Он заявлял себя продолжателем социалистической революции в расчете на неспособных мыслить людей, и современная российская интеллигенция в массе своей считает, видимо, для себя честью состоять в этом малопочтенном сообществе!

К слову, в брежневское время началась уже буржуазная контрреволюция — подспудное сращивание власти с теневым бизнесом, легализованное при Ельцине. Зачинателями «строительства» капитализма в России были отнюдь не Гайдар с Чубайсом, а скорее зять Брежнева генерал Чурбанов и его жена, дочь генсека Галина, министр внутренних дел Щелоков и подобные им номенклатурные коммунисты. Здесь очень символичен тот факт, что Чурбанов, осужденный после смерти тестя на солидный срок, был помилован Ельциным в 1993 году и после выхода из тюрьмы был встречен толпой новых русских бизнесменов, наперебой зазывавших его в свои директорские советы. Как-никак — основоположник!

Контрреволюция может иметь несколько этапов и сначала выступать под революционным флагом. Так развивалась, к примеру, контрреволюция после поражения якобинцев во времена Великой французской революции.

Размышляя о причинах поражения Великой русской революции и НЭПа, необходимо учитывать то обстоятельство, что синтезный уклад намного сложнее уклада антитезисного. Тут необходимы и достаточно образованное общество, и развитые производительные силы и, что, может быть, всего важнее, необходимо уже иметь за плечами негативный опыт антитезиса — всем осознавать его временность, непригодность. Такой опыт и дала миру Октябрьская революция и ее последующее развитие, которое показало, как бесплодны и опасны марксистские представления о социализме («Страна как единая контора и фабрика») и как благотворны даже самые первые шаги к синтезной формации.

Однако эти уроки не были усвоены в России. «Исторический опыт для нас не существует», — как заметил еще Чаадаев. Как не были осмыслены и идеи Пражской весны, польской «Солидарности» и опыт создания кооперативных предприятий нового типа на Западе и их ассоциаций. Именно потому российское общество, получив сверху, от Горбачева, свободу, достаточную для того, чтобы взять судьбу в свои руки, оказалось не способным ни на что иное, как вернуться назад к капитализму, не понимая, что уже невозможно воссоздать в России настоящий и мало-мальски цивилизованный капитализм.

И последнее. Еще одним обвинением в адрес Октябрьской революции является то, что она все-таки мол породила сталинизм, даже если считать его контрреволюцией.