Читать «ПУТЕШЕСТВИЕ В БУДУЩЕЕ И ОБРАТНО» онлайн - страница 406

Я решил протестовать по поводу этой передачи и протест направить в Сенат, ибо было совершенно ясно, что новое руководство РС само по себе никаким протестам против писаний нацпатриотов внимания не придаст. Я предложил нескольким возмущенным сотрудникам-евреям (набралось человек пять) написать коллективное обращение, но нашелся среди них господин, который разрушил эту идею. Решили писать раздельные протесты. Кончилось тем, что написали только двое, но и они не решились послать свои протесты в Сенат — направили «родному» начальству, которое, разумеется, выбросило протесты в корзину. Свой меморандум, адресованный Комитету международных отношений Сената (копии начальству РСЕ/РС, редактору передачи и ее автору), я передал прямо в руки сотрудникам Счетной комиссии Сената (Джи-Ай-О), работавшим тогда на станции. Узнав, что никто больше не направил протест в Сенат, я понял, что мое пребывание на «Свободе» повисло на ниточке!

В протесте я писал, что передача по «Августу четырнадцатого», на мой взгляд, «представляет собой пропаганду крайнего антисемитизма и является дополнением к антисемитской пропаганде КПСС и КГБ, которая однако еще не решается цитировать «Протоколы сионских мудрецов», любимую книгу Гитлера, как это сделано в упомянутой передаче». Писал я и о том, что подобных передач с приходом новой администрации стало очень много.

Меморандум я заключил словами: «Необходимо, очевидно, проведение серьезных реформ в структуре и руководстве РС, чтобы сделать невозможным появление в эфире передач, оскорбляющих ту или иную категорию наших слушателей и дискредитирующих наше Радио».

На что я рассчитывал, адресуя этот протест в Сенат? В лучшем случае на то, что со станции уберут Бейли и нацпатриотов вновь отодвинут от руля. Но я прекрасно осознавал риск этой акции. Ведь фактически я жаловался Сенату на политику президента США, поставившего во главе РСЕ/РС махрового реакционера. Я понимал, что посылая в одиночестве протест в Сенат, я очень облегчаю начальству станции возможность отомстить мне, уволить с работы, что для меня означало бы приговор к пожизненной нищете, но и продолжать работать на «Свободе» в ее нынешнем качестве я уже не мог.

Перед тем как передать протест сотрудникам Джи-Ай-О, я посоветовался с Анитой, объяснив ей, чем все это может кончиться. Она, вздохнув, согласилась со мной, что надо протестовать.