Читать «ПУТЕШЕСТВИЕ В БУДУЩЕЕ И ОБРАТНО» онлайн - страница 333
Вадим Белоцерковский
Мне, как и всем людям демократической и антифашистской ориентации, эта ложка фашистского дегтя отравила и весь «Архипелаг». Меня не вдохновляет борьба с «коммунизмом» по принципу: «Коммунисты и евреи — шаг вперед!».
Между прочим, уже в эпоху Путина Солженицын неоднократно встречался с ним, принимал его у себя дома, доверительно беседовал. Значит, дело не столько в жестокости чекистов, сколько опять же в их национальности? Новые чекисты ведь тоже достаточно сотворили жестоких деяний и крови пролили! Имею в виду и чеченскую войну, и провокации, с помощью которых она развязывалась: похищения людей, взрывы домов и т.д.
Находясь в эмиграции, Солженицын продолжал раскручивать яростную антисемитскую пропаганду. Он производит анализ крови Ленина и открывает, что у него только одна «четвертушка крови — русская». Но этого ему мало, и он ставит над Лениным Александра Парвуса, второстепенную фигуру в социал-демократических кругах России и Германии, которого Солженицын изображает дьяволоподобным евреем, русофобом и немецким шпионом, утверждая, что Парвус был теневым идейным руководителем Ленина и всех трех революций в России (1905-го, Февральской и октября 17-го). Хочется Солженицыну все-таки чистого (на все четыре четверти) еврея поставить во главе большевиков и революции. При этом, чтобы читателям было яснее, кто есть Парвус, Солженицын подменяет его имя Александр на Израиль. И в то же время в конце повести («Ленин в Цюрихе») дает список деятелей революции и партии большевиков, выступавших под псевдонимами, раскрывает их псевдонимы, желая, очевидно, показать, как много евреев и всякой другой «неруси» (как сейчас фашисты говорят в России) было среди вождей революции.
Также подменяет Солженицын (в «Августе четырнадцатого») и имя Дмитрия Богрова, убийцы Столыпина, называя его Мордкой, чтобы опять же яснее было, кто он такой. Убийство Столыпина Солженицын характеризует как выстрел в Россию и объясняет его не «заказом» врагов Столыпина в царском окружении, как то признано мировой историей, а глубинной еврейской ненавистью к России, двигавшей Богровым.
Я вообще убежден, что Столыпин заинтересовал Солженицына более всего потому, что его убил еврей. Убийство Александра Второго, ликвидировавшего крепостное право и готовившего конституцию, было неизмеримо трагичнее для России, но Солженицын даже не упоминает об этом событии в своих исторических романах. В числе террористов, убивших царя, не было евреев! Как и при осуществлении множества других терактов в те времена. Ни словом не обмолвливается Солженицын и о том, что незадолго до Богрова Столыпина пытались убить эсеры, среди которых также не было евреев. А тот теракт был совсем по-палестински жестоким: эссеры взорвали бомбу на даче Столыпина, когда там находились его дети и посетители. Двое детей и многие посетители были тогда тяжело ранены.
Что касается злотворного влияния евреев, то не только Ленин, но и Сахаров, по Солженицыну, находился под их пагубным влиянием. В своих мемуарах «Бодался теленок с дубом» Солженицын обвиняет Сахарова в том, что он «сломал наш бой, лишил нас главного успеха, уступая воле близких, уступая чужим замыслам» (курсив мой. — В. Б.).