Читать «В когтях ястреба» онлайн - страница 129

Теперь Штелеру хоть стало понятно, почему госпожа Курье, превратно истолковавшая слова фантома о «благосклонности», так упорно намекала на перемещение разговора на второй этаж. С опозданием, с огромным опозданием она хотела загладить свою вину и умилостивить мерзавца – похитителя девиц. Все это могло бы показаться очень смешным, если бы не было таким грустным. Аугуст по-прежнему не знал причины, толкнувшей колдуна на похищение юной девушки, почти ребенка. Хотел ли борец за правду научить благодарности самовлюбленную, эгоистичную даму, чересчур высоко оценивающую свои прелести, или это был очередной шаг в игре, направленной против него и всего Легиона? Моррон предполагал, что скорее второе, хотя не исключал и первой возможности. В любом случае он чувствовал себя обязанным помочь попавшей в плен бедняжке, хотя и сомневался, что колдун ее обесчестит или натворит с ней иных непристойных дел.

– Спасибо, госпожа Курье, я полностью удовлетворен вашим рассказом, – соврал моррон и тут же опустился до второй, не менее возмутительной лжи: – Возвращайтесь домой и отдохните, на вас лица нет. Ну а за Анвеллу не волнуйтесь, к вечеру этого дня она будет свободна…

– Нет, – твердо заявила наставница и даже осмелилась тихонько стукнуть кулачком по столу. – Я пойду с вами, и вы при мне отпустите баронессу, милостивый государь!

– Вы меня притомили и кого угодно можете с ума свести вашими ершистостью и упрямством! – на этот раз не соврал барон. – Делайте, как я сказал, и не смейте перечить! Вы не в том положении, чтобы ставить условия!

Моррон не поверил своим глазам, когда своенравная дамочка поднялась из-за стола и покорно направилась к выходу. Наконец-то его слова прозвучали для нее убедительно и не спровоцировали желание перечить. «Вот ведь есть люди, все делают по-своему, наперекор, их хлебом не корми, дай лишь норов свой дурной проявить!» – подумал барон, чувствуя не только облегчение, но и некоторое расстройство.

В принципе, Линора была не только красивой, но и очень хорошей женщиной. Она могла осчастливить любого, кто бы умудрился подобрать к ее сердцу ключик и был бы способен противостоять ее вечно рвущейся в бой натуре. Как ни странно, поведение госпожи Курье напомнило барону о поступках колдуна. У них, совершенно разных существ, была одна общая черта – обостренное чувство справедливости. Однако если затворник ратовал за справедливость вообще, в глобальном смысле, то Линора боролась за справедливое отношение к себе, ставила себя в центр мироздания и поэтому, в отличие от могущественного чародея, производила впечатление не наивного чудака, а вечно недовольной всем и вся, сварливой особы. Причина же ее недовольства крылась не в событиях, происходящих вокруг нее, а в неудовлетворенности своим положением в обществе. Она была еще молода и красива, однако со смертью мужа потеряла смысл жизни и никак не могла найти новую партию. Детей у вдовушки не было, поэтому она не смогла превратиться в своеобразный гибрид орлицы и наседки, прикрывающей потомство от бед мира своим крылышком, но так плотно, что подросшие птенцы никак не могут вылететь из гнезда и до собственной старости не имеют ни малейшей возможности отвоевать право стать взрослыми. Мужчины происхождением ниже ее как потенциальные супруги красавицей не рассматривались, а высокородные господа, конечно же, не строили серьезных планов в отношении хоть и привлекательной, но бедной и не столь знатной, как они, особы. Линора, определенно, желала всем сердцем найти свое счастье, но глупые представления о положении и статусе подрезали крылья женской мечте. До одних она не могла опуститься, другие не предоставляли ей шанса подняться.