Читать «"Трест": легенды и факты» онлайн - страница 41

Но Стауниц-Опперпут уже понимал или ощущал надвигающуюся грозу. Он мог скрыться один, но поступил по-другому. О том, что надо «уходить» сообщил своим «кутеповским товарищам». Гога Радкевич пошел через «окно» в польской границе вместе с двумя новыми агентами Кутепова – Каринским и Шориным. А в ночь на 13 апреля 1927 г. в «окно» на финской границе прошли Опперпут (он приехал из Москвы) и Захарченко-Шульц (она была в Ленинграде). Опперпут, уходя, оставил у себя на квартире записку для жены, что скоро она услышит о нем как о международном авантюристе и, скорее всего, из Америки. А в Ленинграде на конспиративной квартире оказалась другая опперпутовская записка. В ней было сказано, что он, Опперпут, покидает СССР, но за сохранение тайн ОГПУ требует 125 тыс. рубл. Когда Артузову показали эту записку, он в сердцах произнес: «Конец ‘Тресту’!»

О бегстве Опперпута было доложено Сталину (если вспомнить сожаления Якушева о невозможности познакомить Шульгина с Троцким, можно сделать вывод о том, что «Трест» курировался высшим советским руководством). Однако, исходя из установки Менжинского сохранять «Трест» по мере возможностей, Н. Потапову, вероятно, было дано указание написать Кутепову «объяснительное письмо» с тем, чтобы попытаться убедить того, что, несмотря на провокаторство «азефа» Опперпута, главные позиции «Треста» целы. «Хладнокровию и распорядительности Рабиновича (А. А. Якушева – Г. И.), – писал Потапов, – мы обязаны тем, что кое-как овладели положением… В настоящий момент Рабинович находится, по-видимому, в относительной безопасности – связь с ним имеем… К счастью, кажется, никаких архивов Правления никогда у Касаткина не было». Письмо Потапова свидетельствует о том, что, несмотря на наличие ряда «объективных причин», основной удар по «Тресту» нанес Опперпут, его бегство в Финляндию.

Конечно, Опперпутом, скорее всего, двигал страх ликвидации «Треста» сверху. Но нужен был толчок, который заставил бы его решиться на побег. Среди ряда факторов наиболее вероятным представляется «фактор Марии Владиславовны». Мария Владиславовна не только не уступала Опперпуту в смелости, решительности и воле, она, пожалуй, даже превосходила его в этом. Ее ненависть к большевизму доходила до фанатизма, а фанатики чаще всего способны оказывать мощное влияние. Вместе Опперпут и Захарченко бежали из «Треста», вместе через некоторое время вернулись в Москву.