Читать «"Трест": легенды и факты» онлайн - страница 20

Оставался вопрос, кто возглавит фиктивную монархическую организацию? Кандидат на эту роль должен был обладать выдающимися качествами: умом, волей, обаянием, артистизмом. Ему предстояло сыграть смертельную игру. И если верить тому, что писал о себе Опперпут после разрыва с ГПУ в 1927 г., то была его роль. В начале марта 1922 г. Опперпута выпустили из тюрьмы, за несколько дней до того сообщив, что он зачисляется в сотрудники КРО ГПУ для использования в контрразведывательной работе. И с этого момента Опперпут… исчез. Зато появился Стауниц.

Поселили Стауница у сотрудника ГПУ И. Соcновского. Сюда частенько приезжали Кияновский, Пузицкий, другие чекисты и даже сам Артузов. Вели непринужденные беседы, играли в карты, но Опперпут-Стауниц понимал: к нему приглядываются, его оценивают. Рассказывали ему и об эмигрантских центрах, причем Стауниц поражался широте чекистской информации. Однажды Кияковский сказал ему, что начальство ГПУ готовит план создания большой легенды – организации, которая должна будет “подмять под себя все зарубежные монархические центры” и навязать им политическую линию, которая “гарантирует им разложение от бездействия на корню”.¹⁴ Но и это не все. Внедрив в монархические зарубежные центры свою агентуру, ГПУ планирует дезинформацию и дезориентацию штабов и спецслужб некоторых стран-лимитрофов. Кияковский и другие говорили, что борьба с монархической эмиграцией приобретает особое значение ввиду роста фашизма в некоторых странах Европы и попыток монархистов сблизиться с ним. В общем, речь шла о “Тресте”. Этой же весной 1922 года Стауниц – новый сотрудник КРО – стал одним из активных членов “Треста”. Но не его главой. Чекисты, повидимому, посчитали, что имеются обстоятельства, не позволяющие Опперпуту руководить столь масштабной легендой.

Конечно, Опперпута подвергали проверке и перепроверке. Но слишком большое стремление Опперпута убедить ГПУ в своей будущей преданности как раз работало не в его пользу. Главное же, пожалуй, заключалось в другом. Опперпут бесспорно обладал умом, смелостью, волей, владел пером. Но главе “Треста” предстояло поддерживать прямые контакты с политическими, военными и идеологическими лидерами Белого движения в эмиграции. А это по большей части были люди глубоко исторически да и философски мыслящие. Надо было тщательно обдумать и решить, какую именно политическую и общественную концепцию “Трест” может им предложить в качестве основы для переговоров. Короче, руководитель “Треста” обязан был быть эрудитом, обладать широким кругозором. И Якушев, сидевший с Опперпутом в одной камере, обладал всеми необходимыми качествами.

Находясь в заключении, Якушев естественно подвергался постоянной “обработке” со стороны сотрудников ГПУ самого высокого ранга: с ним беседовали В. Менжинский, А. Артузов, В. Стырна и др. Большую роль, конечно, играл и сокамерник Э. Опперпут. Вот как он описывал ГПУ уже после бегства в 1927 году: “При первом же знакомстве с аппаратом ГПУ бросается в глаза его мощь. Кажется он настолько всемогущим и всезнающим, что всякая борьба против него бесполезна. Куда ни глянь – всюду щупала ГПУ. Внутри страны все более-менее значительные антисоветские организации насыщены осведомителями ГПУ. Во всех заграничных организациях агенты ГПУ… всякими провокационными доводами склоняют эмиграцию прежде всего надеяться на советскую эволюцию, отказаться от террора, верить в пресловутый ‘внутренний взрыв’”.¹⁵