Читать «Дети Мафусаила» онлайн - страница 8

Я и мои коллеги еще несколько лет назад стали подозревать, что массовая истерия по нашему поводу возрастает, однако сочли, что доводить наши соображения до сведения Совета рано, так как доказательствами мы еще не располагали. К тому же любое, даже самое здоровое, общество имеет свои недостатки… Антагонистические тенденции были вначале столь незначительны, что мы даже сомневались в их существовании, не говоря уж о том, что общественные отношения вообще сложны и перепутаны, хуже клубка спагетти. Они существуют в абстрактном топологическом пространстве со многими измерениями, а потому математически описать их чрезвычайно трудно. Сложность такой задачи невозможно преувеличить.

Итак, мы выжидали, беспокоились, проводили статистические исследования, тщательно конструируя нашу статистическую вселенную. И когда убедились в правильности наших догадок, то было едва ли не поздно. Социопсихологические тенденции зарождаются и угасают экспоненциально, или по степенному закону с комплексным показателем. Мы не оставляли надежды, что сыграют свою роль положительные факторы: работы Нельсона в области симбиотики, наши успехи в гериатрии, громадное общественное значение освоения спутников Юпитера для колонизации. Любое событие, потенциально способное дать шанс на продление жизни, либо большие жизненные перспективы для недолговечных, положили бы конец глухой враждебности по отношению к нам. Вместо этого ненависть из искры превратилась в пламя, в целый лесной пожар, которым невозможно управлять. По нашим сведениям, число людей, настроенных агрессивно, лишь за последние тридцать семь дней увеличилось вдвое и продолжает неуклонно расти. Можно лишь строить предположения, как далеко зайдет этот процесс и как быстро он будет идти; вот почему мы предложили созвать очередной Совет. Неприятностей можно ожидать в любой момент.

Он тяжело опустился в кресло; лицо его было бледным.

Ева не стала продолжать спор. Не возражал никто из присутствующих. Не один Ральф Шульц — признанный авторитет в своей области, — но все они чувствовали: к их братьям, открывшимся обществу, люди настроены крайне недоброжелательно. И хотя все понимали, что им угрожает, у каждого было свое мнение о том, что следует предпринять. В продолжение двух часов Лазарь терпеливо слушал нудные пререкания, а затем попросил слова.

— Так мы ни к чему не придем, — подытожил он. — Если даже до завтра здесь проторчим. Давайте-ка глянем на проблему в целом и прикинем, что делать. Можно, — он принялся загибать пальцы, — не делать ничего, сидеть, как мыши, и ждать, что будет дальше. Можно полностью отменить «Маскарад», объявить, сколько нас на самом деле, и потребовать политических прав. Можно оставить все как есть, используя нашу организацию с ее деньгами для защиты наших братьев, вышедших из подполья. Может, нам снова удастся укрыть их от греха подальше. Можно покончить со всякими тайнами и выклянчить у правительства место для устройства колонии, где бы мы жили сами по себе. Можно сделать что-нибудь еще. Однако я надеюсь, что каждый из вас выберет для себя один из четырех основных вариантов. Разберитесь — хотя бы по четырем углам зала, — и пусть каждая группа разработает свой план и представит его на Семейный Совет. А те, кто не согласен ни с одним из четырех вариантов, могут рассесться в центре зала и спорить хоть до посинения. Если нет возражений, позвольте мне объявить перерыв до завтрашнего вечера. Что скажете?