Читать «Быть может, история любви» онлайн - страница 6

— Не волнуйтесь.

Вне всяких сомнений, более волнующих слов во французском языке просто не найти. Виргилий взглянул в окно. Петит-Экюри погрузилась в сумерки. У него не было ни малейшего желания уходить. Ему хотелось остаться в этой комнате, лечь на диван и закутаться в плед. Доктор Зеткин открыла дверь. Виргилий скрестил руки на груди и вышел. Он выбирал наиболее освещенные и оживленные улочки; он шел по Фобур-Сен-Дени мимо закусочных, радуясь огням витрин и запахам жарящихся кебабов. Теперь он ценил мельчайшие проявления жизни на вес золота.

~ ~ ~

Обзвонив всех знакомых медиков, Виргилий сумел договориться, что его примут в отделении рентгенологии уже на следующий день.

В результате обследования он не сомневался. Женщина бросила его, однако роман с ней изгладился из его памяти. Следовательно, речь шла о неврологическом заболевании. Видимо, был поврежден центр памяти, и болезнь, прогрессируя, стирала целые куски жизни. Иногда он сосредоточенно вслушивался в себя, и тогда ему казалось, что он слышит свист косы, разящей направо и налево. Конечно, медицина не стоит на месте. Но нет смысла тешить себя пустыми иллюзиями.

Я умру, подумал Виргилий. Он снова и снова произносил эту фразу вслух. Он был уверен, что конец близок. По спине пробежал холодок. Он боялся смерти — не потому, что его не станет, он давно считал себя чужим в этом мире, — но потому, что смерть уравняет его со всеми. Труп лишен индивидуальности. Виргилий боялся смерти не из-за инстинкта самосохранения, а из чувства противоречия.

Он притушил свет и устроился на диване. Гладил пальцами неровности, шероховатости и проплешины ткани, контуры дыры, прожженной сигаретой. В поисках новых знаний и ощущений он ощупывал окружающие предметы и воображал себя Элен Келлер, читающей шрифт Брайля. В этой квартире он прожил семь лет. Она приспособилась к нему, как приспосабливается обувь к ноге. Но происходит ли нечто подобное с миром? И когда мы умрем, сохранит ли материя следы нашего бытия? Сохранятся ли на земле атомы наших мыслей? Что ж, — думал Виргилий, — квартира никуда не денется, друзья будут жить, как жили, а мои книги и диски послужат кому-нибудь другому.

Он не стал экономить на ужине. Зайдя на сайт Bon Marché, заказал еды и три бутылки Шато-Паркер. Заказ доставили через полчаса. Вкусный ужин немного разогнал мрачные мысли. Он сел слушать любимые пластинки. Музыканты разных стран и эпох дали в гостиной великолепный концерт в его честь. Виргилий всем существом впитывал ноты; они представлялись ему лимфоцитами, побеждающими болезнь.

С бокалом вина в руке он бродил по своей двухкомнатной квартире, испытывая острое желание оставить отпечатки пальцев на каждом сантиметре этого пространства. Изгибы, гребни, дуги, завитки и спирали подушечек его пальцев окаменеют. Эти доказательства того, что он существовал, переживут любую уборку, любой ремонт. Они съежатся в безвестности бесконечно малых величин, ожидая, когда их обнаружат археологи. Виргилий читал статью о древних гончарах, которые, вращая круг и вытачивая формы, сами того не зная, записывали, как на пластинку, свои речи. Его квартира хранила миллионы микробороздок — записей монологов и бесед.