Читать «Собрание сочинений, том 5. Белая перчатка. В дебрях Борнео. В поисках белого бизона.» онлайн

Встретить в лесу женщину, одну, в глухой чаще! Такая встреча невольно вызывает любопытство, будь это простая цыганка или крестьянская девушка, собирающая хворост.

Если же эта незнакомка – златокудрая красавица, она пробуждает в вас не только любопытство, но изумление и восторг. Юное прелестное золотоволосое создание невольно пленяет ваш взор и вызывает благоговейное восхищение. Марион Уэд бесспорно обладала всеми качествами, способными внушить такое чувство: это была прелестная белокурая девушка, и она была одна-одинешенька в лесу.

И то, что она сидела на белой лошади, держала на руке сокола, а за ней бежала ее собака, – не только не уменьшало интереса к ней, а даже наоборот. Ведь кругом не было ни души; лошадь, сокол и собака были ее единственными спутниками.

Ясно, что она сама пожелала уединиться, ибо дочь сэра Мармадьюка Уэда почли бы за честь сопровождать многие доблестные рыцари из его свиты.

Небо было осеннее; полуденное солнце стояло высоко, и его золотистый свет, пробиваясь сквозь листья, отражался в сверкающей синеве, подобной синеве небосвода. Это не была синева гиацинта, мелькающая в лесной чаще, и не скромной фиалки, что растет по краям тропинки. В октябре не бывает ни тех, ни других. Это была более глубокая, ослепительная синева чудесных глаз Марион Уэд.

Солнечные лучи играли на ее белокурых косах, вспыхивая, сливались с золотом ее волос и приникали пламенным поцелуем к белоснежным щечкам, покрытым нежным румянцем, заметным даже в лесном сумраке.

Что она делает здесь, одна в лесу, без спутников, без провожатых? Охотится с соколом?

Казалось бы, так, если судить по птице, сидящей на ее затянутой в перчатку руке. Но уж сколько раз дичь соблазнительно мелькала перед ней, а голова сокола по-прежнему накрыта колпачком и путы крепко держат его за ноги.

Может быть, она сбилась с дороги? Заблудилась?

Не похоже. Вот тропинка. А вон там подальше – роскошный парк, обнесенный оградой, и вдоль нее – проезжая дорога. За оградой среди деревьев в глубине парка выступает величественное здание. Это знаменитая усадьба Бэлстрод; она существует со времен Альфреда Великого, и это родительский дом Марион. Значит, она не могла заблудиться.

Но почему же тогда она заставляет свою лошадь топтаться на одном месте? Проедет с десяток шагов и снова возвращается назад. Если даже Марион и не заблудилась в лесу, то во всяком случае мысли ее блуждают где-то очень далеко.

Ее как будто огорчает глубокая тишина этой лесной тропинки: она то и дело останавливается и нагибается в седле, словно прислушиваясь к каким-то звукам.

Можно подумать, что она ждет кого-то...

Но вот издалека доносится стук копыт. Всадник едет по лесу. Его еще не видно, но по стуку копыт, ударяющих по утоптанной земле, можно судить, что он едет по тропинке и что он приближается к Марион.

Невдалеке в лесу виднеется просека с зеленой лужайкой. Ее перерезает тропинка, которая ответвляется от проезжей дороги возле ворот бэлстродского парка и идет потом дальше через холмы на северо-запад.