Читать «Мой генерал» онлайн - страница 159

— Как вы протащили его мимо дежурной?

— Никак. Была ночь. Мы сбросили его с балкона, а потом вылезли сами.

— Второй этаж.

— Нам не было его жалко.

— Понятно.

Марина все терла и терла нос, который почему-то чесался, и казалось, от того, что он так чешется, что-то скребется прямо в мозгу, в самой его середине.

— Зря ты ему все выложила, Юлька, — задумчиво сказал Сережа. — Зря. Хороший был план. Только вы не верьте ни одному ее слову. Она такая… стерва, все что угодно может наговорить. Всем этим делом занимался я, и больше никто. Она просто… хотела с ним переспать, а я его убил. Из ревности.

— Что ты несешь! — проговорила Юля с досадой. — Я сама все сделала!

— Стоп, — устало сказал Федор Тучков Четвертый. — Все это так благородно, что я сейчас заплачу. Марина, перестань чесаться.

Он отошел от двери, плюхнулся на диван и потер лицо. Звякнули вывалившиеся из ворота гавайской рубахи железки.

— Я знаю, кто такой Георгий Чуев по кличке Чума, — объявил Тучков из-за сложенных ковшиком ладоней, — но я не знаю вас. Ни одного, ни второго. Не помню. Вы кто?

Юля и Сережа молча переглянулись.

Тучков вздохнул и свесил руки между колен.

— За что вы его… казнили? Личные мотивы?

— Да. — Это опять сдержанная Юля.

— Какого порядка? Она еще помолчала.

— Он изнасиловал мою сестру. Это было пять лет назад.

— Юлька! — крикнул Сережа.

— Ей было двадцать два года. Она ждала мужа. Муж на подводной лодке ходил. Чума увидел ее на улице, затолкал в машину, и никто, конечно, за нее не вступился. Он же в городе хозяин был! Урод, ублюдок, мерзавец! Дня три они держали ее на какой-то даче и насиловали по очереди, а потом вышвырнули за городом. Она была беременная, на пятом месяце, и ребенок погиб. Она выбросилась из окна в больнице, когда узнала, что ребенка тоже нет. Она не справилась, понимаете? И Олежки не было рядом. Может, это и хорошо, конечно, а то бы он… стал мстить, и его тогда бы тоже убили. А так он не узнал ничего. Сказали — в послеоперационном шоке была, а в городе он никогда не жил. Он сам из Питера, Олежка. У нее на щеке мелко тряслась какая-то жилка, и казалось странным, что она так часто и мелко трясется, когда Юля сидит совершенно неподвижно.

— А вы, Сергей? — спросил Тучков Четвертый как ни в чем не бывало, и Марина вдруг вспомнила, как думала про него — гестаповец.

— Отец, — морщась, сказал Сергей. — У него заправка была. Что-то там они с Чумой не поделили. Чума взял его в заложники, а нам стал кассеты присылать, как они ему по одному пальцы отстреливают, и он от боли визжит и по полу катается. В день по кассете, в день по пальцу. Десять дней. Только денег у нас все равно таких не было, как он просил, — сто пятьдесят штук, и собрать мы не могли, кто бы нам дал?! На одиннадцатый прислали кассету, как его убивают. Прямо в голову, в висок. Мать умерла, сразу же. Я уехал в Москву, а потом Юлька меня нашла через моего друга армейского, ну, и мы решили, что вдвоем нам легче будет… его искать. В Ярославле никто про него не знал, он из города канул куда-то, а потом друг мой, Саня, тот самый, через которого Юлька нашлась, позвонил и сказал, что Чума теперь вроде бы законопослушный американец, только вот наезжает каждый год в Россию, в санаторий один. В Ивановскую область. Мы нашли его еще в прошлом году, а в этом решили — все, хватит.