Читать «Город принял» онлайн - страница 4

— Следующая станция — «Войковская»… — картонно сипел динамик.

А мне ехать далеко, до самого центра. Двадцать три минуты. Можно вздремнуть, и сон этот — приятный, неглубокий, не выключающий из размышлений. Автореферат, химчистка, мясо забыла вынуть из морозилки, лекарство для матери, корректура, счета. Я тебя очень люблю, Котенок… Ай виш ю гуд лаак… Ай вонт ю гуд лаак…

Мне хочется быть счастливой. Мне хочется быть любимой…

Гудит, пощелкивает, ползет вверх эскалатор. Навстречу течет поток — как много людей, какие разные лица. Какой-то человек, едущий вниз, помахал мне рукой, крикнул: «Рита!» — и сразу же унесся вниз, и лицо его постепенно стиралось и тонуло белой монеткой в омуте. И не вспомнила я его. Мы все слишком быстро проезжаем мимо друг друга. Вверх, вниз. В параллельных туннелях отчужденности, погруженности в свои заботы и проблемы. Нет времени вглядеться, рассмотреть, узнать, запомнить навсегда…

Пешком дошла от метро до Петровских ворот, обогнула это огромное желтое здание, вошла в пристройку, и милиционер, посмотрев мой паспорт, сказал:

— Проходите, это на втором этаже, вас ждут…

Поднялась по лестнице и остановилась перед широкой стеклянной дверью с надписью «ОПЕРАТИВНЫЙ ЗАЛ».

Я, Ушакова Маргарита Борисовна, дежурный судебно-медицинский эксперт по городу Москве

возраст — 29 лет

образование — высшее, медицинское

место работы — Институт морфологии человека

должность мл. — научный сотрудник

учен. степень — кандидат медицинских наук

стаж по спец. — 5,5 лет

На основании ст… УПК РСФСР предупрежден(а) об ответственности за дачу ложного заключения.

Подпись — УШАКОВА М.Б.

Экспертное обязательство

2. Григорий Иванович Севергин

Я стоял на лестничной клетке и покуривал, не торопясь, свою «Яву». Да и куда спешить? Подойдет черед — вызовут. Это у них здесь четко. И врач мой лечащий — шустрый такой паренек, весь из себя модненький, с бороденкой чахлой — крикнул мне на бегу: «Григорий Иваныч, скоро ваша очередь».

Зачем ему борода? Для солидности, что ли? Да только какая солидность от такой бороды — неряшество сплошное, а за волосья эти сроду еще никому дополнительного уважения не оказывали.

А вообще-то врачишко он толковый. Что жаль. В данном, так сказать, случае. Мне-то лучше было бы, кабы он не так здорово смекал в своем деле. Как он меня все-таки быстро расколол! «Дышите! Глубже! Глубже! Здесь отдает? Болит, болит, я вижу — не надо терпеть! Вот здесь — по средней линии — загрудные боли часто бывают? Колет? Ноет? Жжет? Шум в ушах? Мушки перед глазами плавают? Сколько у вас фронтовых ранений — пять?..»

И растерялся я как-то. Сидел рядом с его столом, боком, на краешке стула, как нашкодивший школьник, а он, не оборачиваясь ко мне, бойко скрипел пером в толстой папке с гнусным названием «История болезни». Эх, сынок, дорогой ты мой шустрый доктор, видно, уже давно живу я на земле, коли у моей болезни такая долгая и увесистая история. А у дружков моих, ровесников, что остались там, в очень далеких временах, на трех войнах, которые я оттопал, не было вообще никакой истории болезни — не успели они поболеть.