Читать «Ощупью в полдень» онлайн - страница 39
Аркадий Александрович Вайнер
— Устал я, Сашка, очень. Устал. А дело без движения. Подтверждается все: и Казанцев это, и по пустырю он шел в понедельник, и отвертка у него есть длинная. Но упирается изо всех сил и доказывает, что он не убивал Аксенову. И что не знал ни ее, ни Букову, и что не надо ему было этого вовсе. И хотя этого не может быть — я ему верю. А Букова мне объясняет, что приятеля ее, оказывается, зовут Кока, а не Ника — Николай Лысых, и находится он уже третью неделю в Свердловске. Это правда, мы проверили. И все разваливается, хотя со вчерашнего дня я был уверен: осталось чуть-чуть — и возьмем убийцу. Пять дней я топал по фальшивому следу. А где теперь настоящий убийца — кто знает?
— М-да, тут даже вся моя диагностическая лаборатория не поможет…
— Ты знаешь, Саш, я ведь в этих вопросах всегда очень строг к себе. Но тут я даже казнить себя не могу — факты настолько четко выстраивались в логическую схему, что я и сейчас не представляю, с чего начну в понедельник.
Лебединский сказал:
— Старик, я в этих вопросах плохо понимаю. Но, выслушав тебя внимательно, я бы хотел высказать свое мнение.
Тихонов кивнул.
— У тебя, Стас, для такого запутанного дела было слишком много фактов.
Стас удивленно взглянул на него.
— Да, да, — Лебединский встал с дивана, прошелся по комнате, включил телевизор. Медленно затеплела трубка.
— Постараюсь объяснить на близких мне понятиях. На симпозиуме выступил с очень интересным докладом француз Шавуазье-Прюдом. Он предложил, ни много ни мало, принципиальную схему электронной машины, полностью моделирующей человеческий мозг. Был у этой схемы только один маленький порок — практически она неосуществима из-за фантастического количества деталей. Понимаешь? Работа всей схемы зависит от одновременной надежности каждого из элементов. Но их так много, что в любой данный момент выходит из строя хотя бы один. В результате схема не срабатывает или дает неправильный результат. Понимаешь? Во всем твоем деле было столько узлов, что проверить их надежность в работе одномоментно тебе не удалось. А ты ведь не компьютер — ты только гомо сапиенс, и то не слишком удачный экземпляр.
Стас сказал:
— А что такое компьютер?
— Машина-вычислитель.
— Слава Богу, что я гомо, хоть и не слишком сапиенс. В отличие от тебя, компьютер несчастный.
Лебединский засмеялся, подошел и обнял его за плечи:
— Эх, Стас, Стас! Вижу я, старик, совсем тебе худо с этим делом.
Стас хмуро покачал головой:
— Не говори, Сашка. Как вспомню ее мать — жить не хочется.
— Тебе сейчас надо отвлечься, хоть немного отключиться от дела. Это я тебе как врач говорю. У тебя сейчас выработался стереотип мышления. В каком-то месте есть порок, но ты этого не замечаешь и продолжаешь бегать по кругу. Давай беседовать на отвлеченные темы, а то мы с тобой, как канадские лесорубы: в лесу — о женщинах, с женщинами — о лесе.
Лебединский снова разлил коньяк по рюмкам, обмакнул ломтик лимона в сахарницу.
— Что ж, Стас, выпьем? За тех, кто в МУРе!