Читать «Бес в ребро» онлайн - страница 74
Георгий Александрович Вайнер
— Нет, это ты рано считаешь свою жизнь окончательно сложившейся. Вот я, например, решил начать жить сначала.
— Это каким образом?
— Очень просто: я прочитал обнадеживающую статью в журнале. — Он вздохнул и пояснил мне: — Я ведь все жизненные впечатления получаю теперь из почтового ящика…
— Ну и что было в этой статье?..
— Какой-то геронтолог объяснял, что человеку отмерено жить сто лет. Но в зависимости от характера, образа жизни, обстоятельств быта, от радостей и невзгод к этому сроку годы или прибавляются, или вычитаются от этого века. Куришь — минус восемь лет. Бегаешь трусцой — плюс шесть. Я посчитал все составляющие: мой неподвижный образ жизни, перенесенные жизненные тяготы, болезни, одиночество и прочее, и результат получился неожиданный — оказывается, лет двенадцать назад я уже умер. Поэтому я и решил начать все сначала…
— У меня такого выбора покамест нет…
— Тебе и не надо. У тебя впереди большая, интересная жизнь. Кстати, ты не знаешь, работает ли в прокуратуре Кравченко?
— Какой Кравченко? — не поняла я.
— Поинтересуйся, узнай, есть такой прокурор — Кравченко? Последний раз я с ним виделся давно, лет десять назад.
— А зачем тебе Кравченко?
— Да хотел узнать, как поживает, что делает…
— А что у тебя с ним общего?
— Дело в том, что я ему ампутировал ногу…
— Ты? — удивилась я. — Ты же стоматолог?
— Не было выбора, он бы иначе умер… Больше сорока лет назад… в партизанах. Он подорвался на мине. Одна нога была сильно изранена, а другая — размозжена до колена… Самолетов из-за линии фронта мы принять не могли, и в тыл не отправишь, немцы нас почти совсем задушили. Я делал ампутацию перочинным ножом и обычной пилой-ножовкой.
— Без наркоза? — закрыла я от ужаса глаза.
Старик грустно закивал головой:
— Я шил культю швейной иголкой, заправленной ниткой из трофейного парашюта. Я сам вспоминаю об этом со страхом — рану залеплял яичным белком, смешанным с золой и растертой дубовой корой. Перевязывал лоскутами рубахи, смоченными в льняном масле… И все-таки выходил я его.
— А что потом было?
— Потом? Потом он стал крупным начальником, кажется, прокурором. Я встретил его на тридцатилетии Победы. Он меня называл своим спасителем. Не знаю, может быть, это по случаю праздника?..
— А зачем он тебе?
— Да вроде бы ни за чем. Поговорить хотел…
— Хорошо, я спрошу, — пообещала я. — Я такой фамилии не слышала, но я узнаю, работает ли этот Кравченко. А может, он на пенсии уже?
— Вряд ли. Крепкий мужик. Когда я оперировал его, Кравченко было от силы лет восемнадцать. Тогда люди формировались раньше…
Старик встал из своего кресла и направился за мной на кухню. Я заметила, как он аккуратно одет. Погладила его по лацкану пиджака и сказала:
— Дед, как я довольна, что ты такой красавец.
Он усмехнулся:
— Я стараюсь держаться прилично, — покачал своей седой красивой башкой усталого грифа и добавил: — Ненавижу старческое слабоумное бесстыдство…
На кухне было чисто, аккуратно вымыта посуда и расставлена по своим местам. Не знаю, как умудрялся дед поддерживать такой порядок, ведь ему даже ходить было трудно.