Читать «Умножающий печаль» онлайн

Георгий Вайнер

Умножающий печаль

Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь.

Екклесиаст

По законам нынешней жизни, если в первом акте на стене висит ружье, значит, до начала спектакля из него уже кого-то застрелили.

Милицейский взгляд на чеховский театр

Сергей Ордынцев: экстрадиция

— Ты очень хитрый парень, — сказал Пит Флэнаган, повернул руль налево, и мы покатили в сторону Трокадеро.

Спорить с ним бессмысленно, как забивать лбом гвозди. Да и вообще разговаривать неохота. Жестяной пузырь машины был заполнен щемящей золотой песней саксофона «Птицы» Чарли Паркера, протяжной, сладкой, плотной, как облако из сливочного мороженого.

Через окно я рассматривал скачущее отражение нашей машины в зеркальных витринах — черный юркий «ситроен» с проблесковым синим фонарем на крыше.

Его тревожный пульсирующий свет был неуместен в этом мягком воскресном утре, еще не увядшем от подступающей жары, от потной людской суеты, не задушенном синеватым угаром автомобильного дыма.

— Я не хитрый, — ответил я Флэнагану, когда мы выскочили на набережную и погнали по правому берегу. — Я задумчивый. По-русски это называется «мудак»…

— Правда? — переспросил на всякий случай Пит, хотя ему было все равно.

— Абсолютно, — заверил я серьезно. — Так и запомни: захочешь русскому сказать приятное, смело говори: вы, мол, месье, мудак… Это русский эвфемизм понятия «доброжелательный задумчивый мудрец».

— Запомню, — пообещал Флэнаган и повторил вслух:

— Мьюдэк…

— Во-во! Так и говори.

Слева над рекой торчала Эйфелева башня, на которой полыхало неживыми белыми сполохами электрическое табло — «До 2000 года осталось 534 дня».

И что? Что теперь делать?

Воздетый в безоблачное голубое небо, фигурно скрученный железный перст торжественно и грозно предупреждал ни о чем — если бы там, в туманном небытии, через 534 дня должно было что-то случиться, от нас бы это тщательно скрыли. Мы живем в замечательное время, когда никого ни о чем заранее не предупреждают. А раньше нешто предупреждали? Разве что пророки о чем-то жалобно просили народы. Да кто же их когда слушал? Интернета тогда на нашу голову не было.

— Пит, ты знаешь, что через 534 дня наступит новый век? — спросил я Флэнагана.

— А ты что, считал их? — усмехнулся Пит.

— Нет, я в управлении разведки подсмотрел секретный доклад — они предполагают, что это достоверная цифра. Ну, может быть, 536… Это ведь никогда до конца не ясно…

— Угу, — кивнул серьезно Флэнаган. — Скорее бы…

— А что случится?

— На пенсию можно будет уйти. Надоела мне наша собачья работа, — равнодушно сказал Пит.

— Да брось ты! Всякая работа — собачья. Не собачий только отдых, — глубокомысленно заметил я. — Но отдыхать все время нельзя.

— Это почему еще? — искренне удивился Пит.

— Отдых превратится в работу. Будешь мне жаловаться: надоел мне этот собачий отдых…

— Дурачок ты, — усмехнулся Пит. — Молодой еще…

Мы уже проехали Дефанс, миновали громаду Большого стадиона, сквозанули на оторут 9 — в сторону аэропорта Шарля де Голля. И от этой утренней воскресной пустоты, от желто-голубого света, окутывающего город золотистой дымкой, от печально-сладкой музыки Чарли Паркера, от никнущей малахитовой зелени бульваров охватывало меня чувство щемящей грусти, смутного ощущения прощания, разлуки надолго, может быть, навсегда.