Читать «Год 1942 - «учебный». Издание второе» онлайн - страница 107

Войска Крымского фронта к этому времени имели более чем двукратное превосходство в численности пехоты и танков, значительное в артиллерии и примерное равенство в авиации.

Поэтому и все нижестоящие инстанции мер к усилению обороны не принимали, боевое построение войск не изменяли, их командные пункты оставались на прежних местах, получаемые разведданные игнорировались, на «ложные маневры» немцев, в соответствии с полученными указаниями, никак не реагировали.

«…Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад…»

Рано утром 8 мая началась «Охота на дроф». Первым делом немецкая авиация и артиллерия уничтожили заранее выявленные командные и наблюдательные пункты и узлы связи, быстро и эффективно парализовав всю систему управления советских войск. В первые же часы боя командующий фронтом, командующий 44-й армией и их штабы лишились своих «прямых проводов», радиосвязь же бездействовала. Попытки использовать подвижные средства связи — помните, как у Батова и Петрова направленцы «носятся по степи»? — оказались безрезультатными, так как в создавшейся обстановке посылаемые приказы или донесения либо вовсе не доходили до адресата, либо получались им с таким опозданием, что теряли всякий смысл. Уже к концу первого дня вражеского наступления штаб фронта фактически не имел понятия, что делается на его левом фланге. Вполне понятно, что войска, оказавшиеся без управления, не могли проявить должной устойчивости в обороне, к которой они и не готовились.

30-й армейский корпус внезапным ударом на 5-километровом участке вдоль побережья Феодосийского залива преодолел противотанковый ров и, прорвав позиции 63-й горнострелковой дивизии, продвинулся на глубину 7–8 км, достигнув района Арма–Эли. Позади пехоты начали выдвигаться танки. Сыграл свою роль и высаженный с моря десант. Как уже отмечалось, побережье не охранялось, и оказавшийся в тылу батальон застал русских врасплох. На северном участке к активным сковывающим действиям приступил 42-й армейский корпус.

В этот же день, почуяв, что запахло жареным, Мехлис в одно мгновение превратился в «оборонца» и отстучал (просится — настучал) Верховному телеграмму следующего содержания:

«Теперь не время жаловаться, но я должен доложить, чтобы Ставка знала командующего фронтом. 7-го мая, то есть накануне наступления противника, Козлов созвал Военный совет для обсуждения проекта будущей операции по овладению Кой–Асаном. Я порекомендовал отложить этот проект и немедленно дать указания армиям в связи с ожидаемым наступлением противника. В подписанном приказании комфронта в нескольких местах ориентировал, что наступление ожидается 10–15 мая, и предлагал проработать до 10 мая и изучить со всем начсоставом, командирами соединений и штабами план обороны армий. Это делалось тогда, когда вся обстановка истекшего дня показывала, что с утра противник будет наступать. По моему настоянию ошибочная в сроках ориентировка была исправлена. Сопротивлялся также Козлов выдвижению дополнительных сил на участок 44-й армии».