Читать «Кадры решают все: суровая правда о войне 1941-1945 гг.» онлайн - страница 220

Вскоре, после того как мы разъехались по своим частям, был издан специальный приказ, номер которого я помню по сей день. В нем, в частности говорилось о необходимости перевода личного состава на казарменное положение».

Руководители ВВС, в отличие от простых летчиков, пришли в восторг, узнав сию новость. Генерал Я.В. Смушкевич заявил:

«Приказ Народного комиссара является основным условием оздоровления наших военно-воздушных сил… Единственная и, пожалуй, главная причина, почему боевая подготовка Военно-воздушных сил находится на низком уровне, заключается в том, что в авиации фактически не было рядового состава (?), все были командиры. Летчики в возрасте 17–19 лет обзаводились семьями, и все внимание летного состава уходило не на рост боевой подготовки, а на семейно-бытовые вопросы».

Ему вторил генерал авиации П.В. Рычагов (1911–1941):

«Молодой летчик и техник, обремененные семьей, потеряли всякую маневренность в случае передвижения части. Кроме этого, летчик, связанный большой семьей, теряет боеспособность, храбрость и преждевременно изнашивается физически (!). Приказ Народного комиссара обороны устраняет имевшиеся недочеты в этом отношении, создает нормальные условия для работы и роста воздушного флота, который при едином понимании использования принесет немало побед».

Гениально! Одна только подпись на приказе — как сразу боеготовность подняли, на офицерских окладах и униформе сэкономили, и женщины летчиков больше «не изнашивали».

Надо полагать, что генералов Якова Смушкевича и Павла Рычагова расстреляли в 1941 году тоже исключительно «для оздоровления военно-воздушных сил».

Отметим в данной связи, что французский военный психолог Мокор выделял пять опасностей, грозящих снизить у отдельного военнослужащего «способность побеждать»: 1) половое воздержание; 2) разлуку с семьей; 3) недоверие к своим начальникам; 4) скептицизм к военным установлениям; 5) страх смерти. По мнению буржуазных спецов, разработка комплекса мероприятий по уменьшению воздействия этих факторов на психику солдата, позволяла повысить его стойкость в бою. На рядового красноармейца и сержанта действовали все пять опасностей одновременно.

* * *

Сталина абсолютно не интересовали изыски психологов и тонкости индивидуального подхода, ему нужна была покорная, послушная, нерассуждающая масса. Психологию, в том числе и военную, в СССР придушили еще в 1930 году. Было объявлено, что «психология — это часть педагогики». Правда, весь остальной мир почему-то упорствовал в своих заблуждениях, полагая, что наоборот, психология является фундаментом для педагогики.

Несколько позже, в 1939-м, расстреляли комкора Г.Д. Хаханьяна, написавшего явно вредительскую книгу «Вопросы военной психологии». После этого в СССР надолго остались только «психушки».

С началом войны главный упор в борьбе с «пятой опасностью» сделали на воспитании у бойцов «презрения к смерти» и насаждения «железной дисциплины»:

«Подобная, не знающая жалости военная дисциплина, — которую, я уверен, не выдержала бы ни одна другая армия — превратили неорганизованную толпу в необычно мощное орудие войны. Дисциплина — главный козырь коммунизма, движущая сила армии».