Читать «Мягкая машина» онлайн - страница 3

Зов вчерашнего дня, флейты Рамадана: «No me hagas caso».

Пролита кровь на рубахи и свет. Американец волочит за собой форму… Он уехал в Мадрид. Этот ревнивый гомик-кубинец застает Кики с novia и вонзает кухонный нож ему в сердце. (Девица орет. Входят соседи.)

— Quedase con su medicina, Уильям.

Полбутылки “Фундадора” после полулечения в Еврейском госпитале, уколы демерола при свечах. Отключили свет и воду, в бумажной пыли мы поставили палку, голые стены. Ищи где хочешь. Не годится. No bueno.

Он уехал в Мадрид… Будильник еще весь вчерашний день ходил… «No me hagas caso»… скончался по дороге… можно сказать, в Еврейском госпитале… пролита кровь на американца… волочащего за собой свет и воду… Матрос так скурвился где-то в серой плоти… Он сидит себе на нуле… Я кивнул на Ниньо Пердидо, его кофе опаздывает на три часа… Они все уехали и прислали бумаги… Мертвец выпишет тебе как миленький… Входят vecinos… Зафрахтованные запахи ректальной слизи пошли ко дну неподалеку от Англии, и с ними все рассветные запахи далеких пальцев… Немного погодя я пошел к вашему консулу. Он подарил мне мексиканца после его смерти… Пять раз в пыли мы поставили палку… с мыльными пузырями отнятия, перечеркнутыми тысячью наркоманских ночей… А вскоре полукарта вошли при свечах… Оккупация… Слабеют джанковые связи… Держись… Билл Гейнс сидит в Желтой Лихорадке… разглядывая непристойные картинки, ненадежные, как потолочный вентилятор, мы дурили рассвет и поставили палку в пошлом запахе ректальной слизи и карболового мыла… гримасу эту я уже видел — может, на пустыре… волочащем за собой лампы и провода… «Вы, ебучие, нетерпеливые и жадные джанки!»… захоронение на Американском кладбище. «Quedase con su medicina»… девица орет на Ниньо Пердидо… Они все уехали через дом в туземном квартале.» «Получше ты мне ничего не мог написать? Уехал… Можешь искать где угодно».

Не годится. No bueno.

Глава 2

Кто я такой, чтобы осуждать?

Вы не поверите, насколько накалена была обстановка, когда я покинул Штаты… Я знал, что уж этот барыга никакого дерьма при себе держать не будет, он попросту свалит его на конвейер… разольет эту мочу по бутылкам и пустит своим клиентам по обслуживаемому им маршруту десять-двадцать гран сверх того, что поглощает сам, а если легавые их застукают, они запросто выдадут себя за дегенератов… Короче, Док Бенуэй оценил ситуацию и выдал такую оригинальную идею:

— Однажды в верховьях Бабуиновой Задницы меня ужалил скорпион… ощущение не так уж отличается от раскумарки… Хммм.

Вот он и импортирует некую особую породу скорпионов, откармливает их металлической мукой, скорпионы приобретают фосфоресцирующую голубую окраску и принимаются жутко вонять, а он говорит: «Теперь надо подобрать достойный сосуд»… Вот мы и выкуриваем из берлоги одного старого нембутальщика, сажаем на него скорпиона, а он вроде как синеет и прямо на глазах раскумаривается до состояния металла… Эти скорпионы научились перемещаться по радарному лучу и обслуживать клиентов только после того, как Док получал капусту… Пока так в продолжалось, все было на высшем уровне, никакого стрёма… Однако все эти скорпионовые джанки в темноте стали светиться, а не получи они вовремя своей раскумарки — и вовсе превращались в скорпионов… Тут уж запахло жареным, и пришлось сматываться под видом молодых джанки, собравшихся в Лексингтон… Называться мы решили Биллом и Джонни, но имена эти то и дело менялись местами, к примеру, в один день я просыпался Биллом, а в другой — Джонни… Короче, попадаем мы в купе поезда, на ломках нас бьет колотун, в глазах слезы и жжение, и тут как заноет у меня в промежности от сексуальной голодухи, наклоняюсь я, опираюсь руками о стену и гляжу на Джонни, а от слабости не могу и слова вякнуть, да это и ни к чему, у него ведь те же дела, он молча окунает мыло в теплую воду, спускает мои трусы, намыливает мне задницу, штопором сует в меня член, и мы с ним тут же стоя кончаем, раскачиваясь вместе с поездом под перестук вагонных колес, а струи — струи в медную плевательницу… До Лексингтона мы так и не добрались… Сошли в городке под названием Маршал, наболтали там с три короба одному старому деревенскому коновалу про престарелую мамашу, которая страдает геморроем в самой тяжелой форме, и настойку он выписал как миленький… В тот вечер мы заглянули в бильярдную, Док выиграл дюссенбергскую шляпу-панаму, мазь для загара и щегольские темные очки образца 1920 года, и чем южнее мы оказывались, тем проще было выруливать наркоту, точно мы прицепом тащили за собой двадцатые годы… А в тот мексиканский пограничный городишко мы попали как раз вовремя и увидали кое-что интересное… Чтобы расчистить место для нового моста, который потом так и не построили, на берегу реки снесли целый квартал лачуг, где железнодорожники-китайцы курили раньше свою черную дрянь, а обитавшие под лачугами крысы на много поколений вперед превратились в наркоманов… Так вот, эти крысы носились на ломках по улице, пищали от боли и кусали каждого встречного-поперечного…