Читать «Урок закона божьего» онлайн - страница 5

Каждую субботу причетник вынимал из кружки деньги, и унтервашберентальцы говорили, что священнику понадобились денежки для карт. Все это было им совсем не по нутру. Святой Гильдульф начал успешно конкурировать с их святым, установленным на их перекрестке, – со святым Вольмаром, которого обервашберентальцы сразу перестали почитать, как только обзавелись собственным святым.

Они теперь с презрением смотрели на святого Вольмара и, проходя мимо, не останавливались, как раньше, чтобы попросить блаженного настоятеля из города Болоньи хранить их скот от порчи, падежа и мора.

Зато к вечеру, когда солнце в последний раз окрашивало снежные вершины Альп, когда коровы на горных пастбищах, звеня бубенчиками, укладывались на ночь в загонах, тогда они останавливались перед святым Гильдульфом и горячо молились, чтобы провел он их счастливо этой грешной жизнью к вечному блаженству, чтобы могли они после смерти вечно радоваться...

– Храни, святой Гильдульф, нас и наш скот от порчи и мора! Молись за нас, грешных! – просили они и назло своим соседям весело горланили свою тирольскую: «Голарио, голарио! Голари, голари, голарио!»

Что тем оставалось делать? Пить со злости по своим трактирам и ругать святого Гильдульфа. Нет, дальше так продолжаться не могло. Святого Гильдульфа нужно было чем-то унизить. Некоторые пугались: зачем его оскорблять публично? Заднюю калитку всегда нужно оставлять открытой на случай отступления. А вдруг – не дай бог! – Гильдульф и на самом деле существовал?!

Само собой разумеется, что этим половинчатым врагам чужого святого, этим трусам поразбивали головы.

Унтервашберентальский кузнец Антонин Кюммели заявил после этой славной битвы: «Я собью спесь со святого Гильдульфа!»

И так случилось, что на следующий день обервашберентальцы нашли своего святого изуродованным: та рука, которая грозила бичом Унтервашберенталю, была замазана черным скипидаровым лаком. Он стал одноруким.

Жители Обервашберенталя, которые видели это, плакали. Плакали старушки и старички, взрослые и дети, плакал и сам священник – плакало все селение.

И в тот же самый день около трех часов пополудни по селению разнеслась страшная весть: кузнецу Унтервашберенталя Антонину Кюммели полчаса тому назад отрезало соломорезкой руку.

Сразу всем стало ясно – произошло чудо. В Унтервашберентале поднялась паника. Священник бросился к старосте со словами: «Святой Гильдульф разгневался!..». Это было страшно. И уже никого не интересовало, что кузнец был пьян, когда так неосторожно засунул руку в соломорезку, и что когда он пришел в себя, то клялся и божился: «Это не я! Я ту руку не замазывал! Провалиться мне на этом месте! Отсохни язык! Это не я! Отец наш небесный, ведь это был не я!»

Кузнецу никто не верил...

II

Вскоре кузнец поправился и был осужден судом за святотатство. Все тирольские католические газеты писали о нем как о взбесившемся звере. Напрасно он твердил, что всю ту ночь напролет спокойно спал и что дома у него нет ни капли черного лака. Это не помогало. Дело было настолько ясным, что никакие доказательства его алиби в расчет не принимались. Итальянский орган духовенства опубликовал биографию святого Гильдульфа с указанием даты его смерти.