Читать «В сердце моем» онлайн - страница 148

— Помните, — сказала она, — вы советовали мне искать в траве цветы. Я нашла цветок… Вот он!

ГЛАВА 27

Вначале я получал в журнале за ведение своего постоянного раздела тридцать шиллингов в неделю. Постепенно я заставил редактора довести эту цифру до трех фунтов десяти шиллингов, но на этом прибавки прекратились.

Между тем, помимо основной работы, мне приходилось отвечать на письма и принимать посетителей, обращавшихся в журнал, так что для другой литературной работы времени у меня уже не оставалось. Я считал, что платят мне мало, и решил потолковать об этом с человеком, который тоже вел целый раздел в нашем журнале.

Мой коллега писал под псевдонимом Колин Стрит: это был врач — сексолог с мировым именем. Его статьи, вызывавшие нападки и часто суровое осуждение, неизменно пользовались широкой популярностью у читателей, благодаря чему их продолжали печатать, несмотря на все попытки религиозных обществ устранить его из редакции, а то и вовсе упрятать за решетку.

Он много лет прожил в Лондоне и имел обширную практику. Его перу принадлежали несколько книг о проблемах пола, его часто цитировали в работах, посвященных этим вопросам.

Меня довез до Сиднея на своем грузовике знакомый шофер. Приехав в город, я отправился искать квартиру Колин Стрита, жившего в Элизабет-Бэй. Долго пробирался я по узким, извивавшимся между зданиями улочкам и наконец очутился перед огромным доходным домом с отдельными квартирами, по виду больше похожими на кроличьи садки, чем на человеческие жилища.

Дом был мрачный и неприглядный. Гранитные ступени вели к облупленным дверям с большими бронзовыми кольцами. Я живо представил себе внутренность этих домов: высокие потолки, с лепными украшениями в виде купидонов и акантовых листов, мраморные часы и сохнущие аспидистрии.

Я постучался в одну из таких дверей, мне отворила экономка — женщина средних лет, с бесстрастным выражением лица отлично вышколенной прислуги. Ее глаза смотрели на меня холодно и равнодушно, — они оценивали и выжидали.

Я назвал свое имя, сказал, что ее хозяин ждет меня; по короткому, безразличному «проходите» экономки я понял, что мое объяснение принято, и пошел вслед за ней по устланной ковром прихожей.

Она провела меня через длинную комнату, по стенам которой стояли буфеты, полные серебряной утвари. Там были чайники, кофейники, вазы для фруктов, кувшины, подносы с красивой чеканкой. Два буфета были отведены под судки для пряностей. Каждый состоял из четырех миниатюрных сосудов — для перца, соли, горчицы и острого соуса, — вставленных в серебряные кольца, которые держались на одном стержне; стержень этот заканчивался ручкой, отполированной прикосновением многих людей, которых, вероятно, уже давно не было в живых.

Судки стояли тесными рядами, как символ того времени, когда их теперешний владелец находился в зените славы и богатства.

Начищенное серебро сверкало, на роскошном дереве буфета не было ни пылинки. Комната производила гнетущее впечатление, она была насыщена тоской о прошлом и ароматом лаванды, чьи листья лежали где-то в муслиновых саше в глубине буфетных ящиков. Здесь не было человеческих лиц, ничего живого, одни только вещи.