Читать «Ночной орёл» онлайн - страница 51

Не дождавшись пробуждения Коринты, Владик убежал домой. Он не мог примириться с мыслью, что летать его в ближайшее время никто не научит, и уносил в сердце горькую обиду на Кожина.

Но Кожин еще не потерял надежды на успех. Его лишь тревожило близкое выздоровление. Ведь оно не сулило возвращения в отряд, к товарищам. Надо спешить! Раз сон о полете не приходит, нужно придумать что-нибудь другое. Но что?… Собрать всю свою волю и попытаться взлететь наяву?… Вряд ли из этого что-нибудь получится. Вот если бы снова выброситься из самолета… Эх, куда ни шло! Он согласился бы даже без парашюта!..

В этот день, сразу после обеда, Коринта снял с ноги Кожина гипсовую повязку. Оба они были чрезвычайно взволнованы. Кожин только и смог сказать:

— Спасибо, доктор…

А Коринта отшвырнул разрезанную гипсовую ногу в угол и молча ушел вниз.

До самого вечера Кожин просидел на своей кровати-весах, не отрывая глаз от слухового окна. Он видел кусок серого неба, верхушки темных сосен. Ему казалось, стоит подойти к окну и броситься в него, как он непременно поплывет в это серое небо, над верхушками сосен, над тучами, высоко-высоко… В груди его теснилась какая-то щемящая радость вперемежку с тоской.

Вечером он едва прикоснулся к ужину и с трудом забылся беспокойным сном.

31

И вот случилось то, чего так долго ждали и доктор Коринта, и его необыкновенный пациент.

Кожину приснился сон о полете!

Снилось ему, будто идет он по знакомой улице родного Прокопьевска и видит стайку мальчишек, которые стоят, задрав голову, и смотрят куда-то вверх, на деревья, растущие за оградой. Подошел к ним Кожин и спрашивает:

«В чем дело, пацаны?»

Мальчишки, словно только того и ждали, сейчас же к нему:

«Дяденька, у нас змей запутался! Отцепи его! Ты ведь можешь!»

Смотрит Кожин — действительно, за верхушку высокого, тридцатиметрового дерева зацепился бумажный змей.

«А вы откуда знаете, что я могу снять его?» — спрашивает он у мальчишек.

«Да уж знаем! Мы видели, как ты летаешь!» — хором отвечают мальчишки.

«Ну ладно, коли видели».

Кожин начинает легонько хлопать себя ладонями по груди (во сне он всегда летает таким способом) и тут же поднимается на воздух. Отцепив змея с верхушки дерева, он плавно приземляется.

«Дяденька, полетай еще!» — кричат восхищенные мальчишки.

Кожин с удовольствием выполняет их просьбу. Он носится над улицей то выше домов, то у самой земли, весь охваченный знакомым чувством легкости, свободы и счастья.

Ему хорошо в воздухе, хочется петь и кричать от радости. Разве медленное хождение по земле можно сравнить с этим свободным парением в воздушной стихии?

Эх, раздолье!..

Мальчишки хлопают в ладоши, а взрослые, снующие по тротуарам, не только не обращают на Кожина внимания, но даже с презрением отворачиваются от него, как будто он занимается чем-то непристойным и глупым. Кожина это злит. Он принимается откалывать в воздухе самые невероятные курбеты и вдруг, увлекшись, стремительно взмывает к самому небу.

Небо почему-то усеяно звездами, а внизу — черная темень. Кожин сразу забывает и про мальчишек, и про равнодушных прохожих. В лицо ему бьет прохладный ветер, дышится привольно, кругом ничем не ограниченный простор — пари, кувыркайся сколько влезет! Кожина охватывает неудержимый порыв восторга. Он неустанно хлопает себя по груди и старается взлететь как можно выше. Желание столь сильно, что противиться ему невозможно. Выше! Еще выше! Ух ты, что за наслаждение!..