Читать «Потребитель» онлайн - страница 89

Я вырываюсь из своего мешка, обернув плечи покровом ее кожи, и спрыгиваю на пол. Выхожу из ее двери и вхожу к мужчине. Становлюсь ему на грудь и заглядываю ему в рот. Язык у него свешивается на подбородок. Его лицо течет, вскипает, растворяется, как и лицо той женщины. Я встаю ему на язык. Он втягивает меня к себе в рот. Из его груди биенье сердца звучит притуплёнными стонами женщины.

1983/1994

Друзья

Когда я вижу их, они всегда готовы дать мне повод усомниться в моей сущности, — если, конечно, я им позволю. Без вопросов: они, конечно, превосходили меня во всем — в породистости, в экономических обстоятельствах, образовании, навыках общения.

Вся штука, разумеется, в том, чтобы разработать сценарии, в которых если я и проиграю, вытерпев обычное тонко завуалированное унижение, то я выиграю.

Например, однажды они постучали в дверь моей квартиры. Я сразу же понял, что открывать не стоит, однако пути назад не было. Стук раздался, когда я стоял на коленях и блевал в унитаз. Не стоило открывать, как минимум не почистив сперва зубы. Но сообразительность мою притупило тяжестью похмелья, и я пошел на поводу у инстинкта, не взвесив последствий.

Они принюхались к моему дыханью. Полагаю, оно было им омерзительно, но на их лицах выступила оголтело саркастичная самодовольная улыбка. Они получили доступ к тайной слабости, к той части меня, которой лучше бы оставаться скрытой от чужих глаз; это им понравилось. Они мгновенно сообразили, что а) минувшей ночью я был пьян, и что б) это мой очередной откат, а я ослаб разумом, у меня депрессия, и я, вероятно, хочу покончить с собой, и что в) характер мой крайне хил и нестабилен, я неспособен поддерживать даже минимум самодисциплины, в обладании которой я так хотел их убедить.

Как ни пытался я замаскировать свое скомпрометированное положение, я не смог уговорить их войти в квартиру. Они продолжали настаивать, что, вероятно, обеспокоили меня, что зайдут попозже, но все мы знали, что никуда они попозже не зайдут.

Чтобы выйти из ситуации победителем, хотя бы в уме, я заучил наизусть их лица до мельчайшей детали, до самого крохотного нюанса: черную загогулину волоса, растущего из его щеки, который он пропустил при бритье, бледно-розо- вую родинку над ее правой бровью, заметную из-под слоя кремового грима, нанесенного такой искусной толщиной, чтобы гладко сливаться с ее лбом.

Закрыв дверь, я удержал их в уме, экспонировав их образ на чистый лист тайного досье, где я держал воспоминания в целях их дальнейшего использования. Это и другие воспоминания о них я поставлю на службу себе, заставлю их себе угождать. Они так непрочны там, среди образов, которые я сохранял, даже глупы, и вовсе не опасны. Просто два человека, которые через две ночи на третью сокрушают друг другу тела под взаимно вялыми мускулами, бормоча никчемные похотливые фразы друг другу в вывощенные уши, пока оба не кончат. А потом переворачиваются на другой бок, пердя друг другу свои снотворные колыбельные.