Читать «Потребитель» онлайн - страница 54

— Ты двай, ты шагай домой, — говорит мастер, махнув из окна рукой, как фермер, отгоняющий от грузовика цыплят, ссылая их в родные страны на иных краях континентов.

Грузовик уезжает к городу, оставив бригаду оборванцев на дороге, которая обрывается у самого пляжа. Лишенцы бредут по песку вдоль берега к лагерю бродяг — россыпи самодельных палаток, сооруженных из грязных тряпок, рваных маек и выбеленного солнцем картона, — который выглядит небольшой мусорной кучей у подножья холмов, что вывалена из пустыни прямо в бирюзовую гладь залива. Они бесцельно шкандыбают вдаль, по щиколотку утопая в сверкающем кремниевом море, похожие на обезумевшую от солнца свору людей-собак. Скоро песок прожаривает их подошвы, и они принимаются бессильно бултыхать ногами в ленивых волнах, тихо лижущих берег. Кожа гастарбайте-ров побурела и задубела, а волосы и бороды свалялись колтунами от пота и белой пыли, покрывающей все вокруг призрачным налетом. Большинство безнадежно пристрастились к опию, хотя некоторым удается раздобывать шприцы и отыскивать в городе источник пергаминовых пакетов, удовлетворяющих их героиновую зависимость.

Американец и Ирландец уходят по берегу в другую сторону — к кафе, пристроенному к пустующему туристическому отелю. По пути они останавливаются, заходят в тепловатую воду. Металлические рыбки, похожие на серебристые сердца на валентинках, кидаются на их истрепанные штанины под водой, радугами пульсируя при атаке. Иногда рыбка находит большой палец, торчащий из сандалии, и клюет его — не больно, почти игриво, как слабый детский щипок.

Пока они бредут в воде, их ноги преломляются под ее гладью, будто гигантские ходули, разведенные под тупыми углами. Пыль на их одежде плавится и повисает вокруг белым облаком. Морская соль щиплет их обожженную плоть, но это хорошо, это как антисептик.

Вот они уже по горло в воде. Их головы плывут надувными шарами по серебристой поверхности. Их взоры устремлены над слепящей гладью в сторону залива Акаба на востоке, напротив Синая, укрытого в раскинувшихся темно-коричневых холмах, как игрушечный город в семитских руках, протянутых к открывающемуся навстречу устью бухты. Столб дыма подымается из его центра, свиваясь и раскручиваясь в чистое безоблачное небо, уже переходящее от бледно-голубого к роскошному пурпуру, пока солнце садится меж выжженных берегов, тянущихся к западу от Синая.

Они выбираются из воды и садятся на берегу, выцеживая из блестящей от воды горлянки последние капли вина, приправленного соком, высоложенным из кожи. Воздух еще достаточно горяч, так что когда они добираются до кафе, их одежда уже не мокрая, а лишь приятно влажная. Немец-хиппи, мало-мальски приведенный в приличный вид и выбритый ровно настолько, чтобы заслужить должность официанта (хотя спит он в ночлежке вместе с остальными наемными рабочими, и сам торчок), подходит к их столику на краю бетонной плиты под рифленым навесом из зеленого пластика. Он ставит рядом их вещи — пару спальных мешков и маленький рюкзак, и они расплачиваются с ним за день хранения. Запивают последние черные маслянистые комочки опия тепловатым пивом и сидят, наблюдая, как заходит солнце и выцветает небо. Вода меняет цвет с бирюзового на бархатно-синий, и, в конце концов, становится зеркально-черной, отражая огни отеля, как осколки стекла, брошенные на обсидиановый стол, окаймленные фосфоресцирующей белой пеной.