Читать «Евреи и социализм» онлайн - страница 34

Носителями монетаризма, который везде, куда проникал, разрушал традиционное хозяйство, были евреи («мастера денежного дела»). Это факт, который просто глупо было бы замалчивать. Там, где переход к монетаризму был быстрым («шоковая терапия»), он привел к огромным страданиям людей и к антисемитизму. Вот католическая Испания. В 1492 г. отсюда королевским указом были изгнаны все иудеи. Тех, кто принял христианство, но тайно исповедовал иудаизм (марраны), преследовала инквизиция. Кстати, как нередко бывает, самыми жестокими инквизиторами (как, например, Торквемада) были обращенные евреи. А торговцы-евреи умело использовали инквизицию, чтобы сводить счеты с конкурентами, — донося о том, что те тайно исповедуют иудаизм.

Сегодня испанцы испытывают комплекс исторической вины, и все, связанное с евреями, пишут и говорят крайне осторожно, взвешивая каждое слово. В чем же, по их мнению, истоки той юдофобии? Именно в страхе традиционного общества перед разрушительным действием монетаризма. Испанский историк пишет: «Евреи олицетворяли рыночную экономику в среде натурального хозяйства. Этот характер рыночников, которым обладало большинство евреев, означал, что когда христианская Европа перешла от феодализма к капитализму, она в известном смысле стала иудейской — перешла в иудаизм в той мере, в которой евреи служили видимым человеческим воплощением новой экономической системы».

Сегодня Россия также испытывает тяжелые удары «новой экономической системы». А ее «видимым человеческим воплощением» также являются евреи. Вот это и есть объективная почва для юдофобии. Использует ли оппозиция и массовое сознание юдофобию как простую идеологию сопротивления — так, как делала Европа? Разжигают ли страдающие люди пламя антисемитизма? Абсолютно нет. Все попытки «архитекторов и прорабов» взрастить антисемитизм провалились. Всё свелось к тому, что несчастный Осташвили разбил очки писателю (да и то русскому). Вот что должно было бы поразить любого объективного наблюдателя.

Страдания при внедрении монетаризма для большой части людей были несовместимыми с жизнью. Вот, например, высказывания историков и экономистов Франции о том периоде: «Деньги сделались всеобщим палачом», «Деньги объявляют войну всему роду человеческому», «Финансовое искусство — перегонный куб, в котором превращают в пар чудовищное количество благ и средств существования, чтобы добыть этот роковой осадок» и т. д.

Монетаризм, сделавший деньги главным выразителем человеческих отношений, породил на Западе и необычную ранее жестокость. Она возникла прежде всего в сфере действия финансового капитала — как стремление причинить страдание несостоятельному должнику (что выразил уже Шекспир в образе еврея Шейлока). Маркс приводит комментарий 1707 г. к английскому Закону о кредите и банкротстве: «Среди людей торговли царит здесь, в Англии, такой дух жестокости, какого не встречается ни в каком другом общественном слое или в другой стране мира».