Читать «Из тьмы веков» онлайн - страница 54
Идрис Муртузович Базоркин
— А огонь я ножом высекаю! — в руках у Калоя появился огромный складной нож с черенком из рога косули. — Болтаешь? Когда всем аулом лес рубили, что сказал твой отец, помнишь?
— Помню, — тихо ответила Зору.
— Что помнишь?
— Кто выдаст, тому язык отрезать…
— Не забывай!..
Калой повернулся, сунул нож в карман и, вскинув на плечо суконную накидку, направился к пещере.
— Тебя зовет Гарак. Начали жать ячмень…
Калой, ничего не ответив ей, пошел к аулу.
Своих он застал за работой. Они жали ячмень и вязали снопы. Ему Гарак велел класть скирды. Через некоторое время Докки пошла покормить Орци. Гарак с Калоем остались одни.
— Весной Гойтемировы избили тебя? — тихо, чтоб жена не услышала, спросил Гарак сына.
— Да, — так же тихо ответил тот.
— А почему ты скрыл?
— Не хотел, чтоб ты с ними связывался.
Гарак помолчал. Только солома скрипела в его яростных руках, когда он загребал ее в жменю и срезал серпом.
— Гойтемир нашел на своем поле огниво, которое подарил тебе Пхарказ…
Калой выпрямился. Посмотрел на отца. В спокойных глазах подростка была решимость.
— Ты хотел сказать, отец, на нашем поле?
Гарак с удивлением взглянул на него, впервые заметив, как он вырос, как раздались его плечи и силой наливается шея. Каким мужским становится взгляд! Он больше ни о чем не стал его спрашивать. Он понял: теперь Калой уже не соврет… А правду ему страшно было услышать.
6
Шли дни. Народ справился с жатвой. Наступило время обмолота.
По косогорам на санях свозили ячмень. Отовсюду доносились выкрики, хлопанье бичей. С утра и до ночи быки топтали тока, обмолачивая зерно.
Летом каждый день — это новые заботы. И люди стали забывать про пожар Гойтемира. Но не мог забыть о нем Гойтемир.
У него в запасе и хлеба и скота на многие годы. Но черное, выгоревшее жнивье стояло перед глазами, снилось. И радость людская корежила его, будто он сам, как поле его, горел в огне этой радости. Никто не пришел к нему с доносом. Никто не узнал огниво. И это бесило старшину больше всего. Но сколько он ни прикидывал — не мог подумать ни на кого, кроме как на Гарака. Все, все доводы вели к его дому.
И вот однажды пришла тревожная весть. От аула к аулу неслась она черным вороном:
— Солдаты!..
Кто мог ждать от них для себя плохого, уходил в скалы, пока не минует опасность.
Узнав об этом, Калой прибежал домой. Гарак был во дворе. Сын рассказал ему новость.
— Пусть себе идут. Мало ли какие у них дела! — откликнулся Гарак.
Но Калой уловил в его голосе скрытое беспокойство.
— Это из-за пожара, — сказал он, — и Гойтемир выдаст им только тебя! Ты должен скрыться, пока они не уйдут!
Но, несмотря на все уговоры Калоя, жены и Пхарказа, Гарак наотрез отказался уйти. Он знал, что если солдаты вызваны из-за него, то, не найдя его дома, пристав обязательно схватит заложником кого-нибудь из рода Эги. Он надеялся, что и власть не дойдет до того, чтобы арестовывать человека без улик.
Так рассуждал Гарак. А помощник пристава рассуждал по-другому. Он велел созвать сход в самом Эги-ауле. И когда люди собрались, объявил:
— Силою данной мне власти я арестую Гарака Эги за поджог поляна земле старшины. Доказательства виновности будут предъявлены ему на суде. Мы рассматриваем этот акт не как личные отношения, а как выступление против закона. Бунт! Он не один! Таких много, и мы будем судить их как бунтарей, всех вместе!