Читать «Из тьмы веков» онлайн - страница 44
Идрис Муртузович Базоркин
И назвали его Саадулой. А на всякий случай, чтобы еще больше запутать всю эту нечисть, дали ему второе, ненастоящее имя — Орци. И вышло так, что с ним он и остался на всю жизнь.
Кончились пляски. Гости наелись мяса, напились пива и разошлись. Спустился с горы старый жрец. Спать лег избегавшийся Калой. Луна нырнула в ледниковое море белых вершин. Гарак и Докки остались одни. Докки покормила малыша и поставила его люльку на ночь рядом со своими нарами. Гарак приподнялся, отодвинул полог, скрывавший личико сына, и в первый раз с любопытством посмотрел на него. Докки насторожилась.
— Наш… — сказал наконец он, имея в виду себя и весь свой род.
— А чьим же ему быть! — с гордостью отозвалась Докки.
В окно подул ветерок, качнул пламя в светильнике. На лице младенца задрожала тень. И им обоим показалось, что сын улыбнулся. Гарак отпрянул, лег, застеснялся.
— Над нами смеется, — не в шутку сказал он. — Из них есть такие, которые все понимают, но не говорят.
— Чего ему над нами смеяться! Радуется нам, — возразила Докки.
Она корытом отгородила свет очага и легла.
— Следующей весной в ярмо уже встанет наш молодой бычок, — сказал Гарак, — а старого я решил подкормить и продать. Куплю за него только зерно и… подарок тебе… Что хочешь за сына?
Докки долго молчала, потом приподнялась на локоть, посмотрела Гараку в глаза, как могла это делать только здесь, на постели, только когда они одни, и шепотом переспросила:
— Что я хочу за сына?.. А ты исполнишь?..
— Исполню, — немного удивленный ее волнением, твердо ответил Гарак.
— Я прошу тебя: ради него — не мсти Гойтемировым за обиду! Вражда слепа. Оружие не имеет глаз… Оно одинаково разит и правого и неправого… Бог с ней, с этой землей! Нам нужен ты….
Гарак посмотрел на нее, будто увидел первый раз в жизни, потом отвернулся, долго молчал и наконец потеплевшим голосом сказал:
— Я… обещаю тебе…
Докки схватила его голову, обняла, прильнула к ней и тяжело зарыдала, освобождая душу от вечного страха.
4
Хорошее лето стояло над горами. На вершины часто взбирались облака и нежились там на солнце. Порой собирались и черные громады туч, а землю разили молнии. Гром грохотал тогда, словно в последний день мира. Но скоро утихали его раскаты, спадали потоки воды в оврагах, и снова, разрывая космы небесного покрова, выглядывало теплое и радостное солнце.
Хорошо работалось людям.
Гарак стал совсем другим. Сумрачный, подозрительный взгляд его стал ясным, спокойным. Он работал весело, ловко. Обещал снова на зиму брать на прокорм скотину. С любовью, как воин оружие, готовил к «бою» свои косы. Прилаживал к ним черенки, отбивал полотна, точил. Их было три. И все разные. По-разному звенели, по-разному точились и по-разному косили. Была большая, длинная, была средняя и третья — легенькая, которой он работал на крутых склонах. Сделал он на этот раз косу и Калою. Подогнал по росту, по силе. Какой гордостью наполнило это счастливого мальчика! Наконец и он будет работать, как мужчина, а не только ворошить сено да сбивать его в валы, как женщины и дети. Правда, порой и женщины брали в руки косу и девушки, но это когда неуправка, непогода или в доме не хватает мужских рук.