Читать «Из тьмы веков» онлайн - страница 29

Когда арбы Хамбора и Турса тронулись, из-за валуна появилась Доули. В ней, казалось, не было ни кровинки. Низко натянув на глаза темный платок, под которым она несла маленького Калоя, она неверной походкой пошла за арбами.

Турс остановился.

— Ты что? — спросил он ее тихо, когда она приблизилась.

— Иду, — едва ответила Доули, не поднимая глаз.

— Но ты не сможешь. Путь далек, — прошептал Турс.

— Я буду с тобой…

— А он? Он может погибнуть!

— И ты можешь погибнуть. А он всего лишь твой сын…

Турс на мгновение задумался, потом громко, так, чтобы слышали все, сказал:

— Нет. Он не только мой сын, он сын моего рода!

Гарак, увидев, замешательство брата, подбежал к нему.

— Не уходи! — вырвалось у него. — Ведь нас только двое!.. Если надо будет, я наймусь к людям… я милостыню пойду просить!..

Хамбор стоял в стороне и выжидающе смотрел. Он все понимал. Совсем недавно он сам пережил такое. Но для него это уже был вчерашний прожитый день.

— Я остаюсь один, как палец!.. — Гарак опустил голову.

— Дай! — крикнул тогда Турс жене и принял из ее дрожащих рук живой комочек в тряпице, который исчез в его руках.

— Гарак! — сказал он громко, обводя всех взглядом. Казалось, что смотрит он на людей серым бельмом. И им стало жутко.

— Люди! — воскликнул Турс. — Свидетель Бог, свидетели вы! Пусть никто не думает, что я все хорошее ищу для себя. Пусть Гарак не будет одиноким… Я отдаю ему Калоя. Я отдаю ему мое сердце, которое бьется в нем, — и Туре высоко поднял сына, — оно остается с вами, здесь, на этой земле!.. — с этими словами он передал Калоя брату, и арбы тронулись.

С последним поворотом скрылся из виду Хамбор, а за ним — большой босоногий Туре и едва живая Доули.

Долго стоял онемевший Гарак с ребенком на руках и ничего не видящими глазами смотрел на опустевшую дорогу…

Далеко за полдень подводы достигли реки Кистинки. Здесь, на берегах белого потока, широко разбежавшегося по черной пойме дробленых камней, сделали привал. Час спустя партия снова втянулась в ущелье и поползла вверх. Мужчины задержались у воды. Они припадали к ней и жадно ловили холодные струи, прибежавшие сюда из-под ледниковой вершины Ахкарой-Лома, чтобы проститься со своими. Напившись последний раз из родной реки, люди набивали газыри родной землей, которая для ингушей, орштхоевцев и чеченцев кончалась здесь, на границе с Грузией.

Опустели серые громады гор, на которых, вцепившись корнями в расщелины скал, стояли редкие сосны. О чем-то шумел Терек. Кипела Кистинка. Мрачно смотрели вслед уходившим горцам руины замка царицы Тамары.

Турс велел Доули сесть на арбу.

— Перестань, — сказал он ей, видя, что она не в силах удержать слезы.

— Овца и та блеет, когда ее уводят от стада, — бросил Хамбор. — Пусть плачет. Это нелегкий день!

Поздно вечером подошли к почтовой станции Казбек. Остановились на берегу Терека. Запалили костры. Мужчины занялись скотиной. Женщины стали готовить пищу. Наскоро поужинав, ложились спать тут же у костров. Обессилев за день, засыпали быстро. Надвигалась прохладная мочь.