Читать «Долгая смерть Лусианы Б.» онлайн - страница 5

Я подиктовал еще пару часов, и она лишь раз выдала свою усталость: во время очередной паузы наклонила голову сначала в одну сторону, потом в другую, и ее прелестная шейка сухо хрустнула. Когда время работы закончилось, она встала, собрала и вымыла чашки, оставив их на раковине, на прощание коротко поцеловала меня в щеку и ушла.

Так и повелось: мимолетный поцелуй при встрече, брошенная на диван сумочка, два часа диктовки, кофе, быстрый веселый разговор в тесноте кухни, еще два часа диктовки, в какой-то момент обязательный наклон головы вправо-влево — движение, вызванное усталостью, но соблазнительное, — и сухой хруст позвонков. Со временем я изучил ее одежду, разные выражения лица, порой слегка заспанного, заколки в непослушных волосах, тайнопись макияжа. В один из таких обычных дней я спросил ее о Клостере, хотя теперь она интересовала меня гораздо больше, чем он, тоже казалась совершенной во всех отношениях, и я придумывал всякие невероятные способы, чтобы оставить ее у себя. Однако Клостер, насколько я мог понять, в качестве работодателя также был само совершенство. Он учитывал расписание ее экзаменов, да и платил в два раза больше, чем я, и она не преминула тактично мне об этом сообщить. «Но что он за человек, этот таинственный мистер К.?» — настаивал я. «А что именно ты хочешь узнать?» — растерянно спросила она. Естественно, я хотел узнать всё. Разве ей неизвестно, что писатели — профессиональные сплетники? «Друзей у него нет, — объяснил я, — он не дает интервью, а его фотографии уже давно исчезли с обложек его книг». Казалось, это ее удивило. Конечно, она несколько раз слышала, как он отказывался от встреч с журналистами, но вряд ли он что-то скрывает. Ему немного больше сорока, он высокий, худой, в молодости был пловцом на длинные дистанции, в его кабинете хранятся фотографии, медали и кубки той поры, и он до сих пор иногда допоздна плавает в бассейне какого-то клуба неподалеку от дома.

Она очень осторожно подбирала слова, стараясь быть нейтральной, но, может быть, он все-таки кажется ей интересным? Высокий, худой, с мощной спиной пловца, прикинул я и напрямик спросил, привлекательный ли он мужчина. Лусиана засмеялась, словно уже думала об этом и для себя решила, что нет, а потом с оттенком возмущения добавила, что он ей в отцы годится. Кроме того, сказала она, он очень серьезный. Они работали каждый день по четыре часа без перерыва. У него красивая четырехлетняя дочка, которая дарила Лусиане рисунки и хотела сделать ее своей сестрой. Пока они работали, девочка играла одна в комнате рядом с кабинетом, расположенным на первом этаже. Жена никогда туда не приходила, что казалось ей немного странным, да и вообще Лусиана видела ее всего-то пару раз. Иногда она что-то кричала дочери или звала ее сверху. Возможно, у нее депрессия или какая-то другая болезнь, во всяком случае, значительную часть дня она, видимо, проводила в постели. Дочкой занимался в основном отец, поэтому работу всегда заканчивали так, чтобы он успел сходить с ней в парк. А как они работали? Он тоже диктовал ей по утрам, но в отличие от меня часто надолго замолкал. А еще все время ходил по комнате, словно по клетке: то в один угол, то в другой, то встанет у нее за спиной, и без конца пил кофе, о чем она мне уже говорила. За день они делали не более полстраницы. Он исправлял каждое слово, заставляя ее по нескольку раз перечитывать одну и ту же фразу. А что он писал? Новый роман? И на какую же тему? Да, это был роман об убийствах на религиозной почве, по крайней мере, она так поняла из того, что успела напечатать. Она даже взяла у своего отца Библию с комментариями, чтобы он мог сравнить какой-то перевод. «А что он сам думал о себе?» «Что ты имеешь в виду?» — спросила она. «Считал ли он себя лучше всех?» Она ненадолго задумалась, словно пыталась вспомнить брошенное невзначай слово или замечание. Ей кажется, он никогда не говорил о своих книгах, но однажды, когда они в десятый раз вернулись к какой-то фразе, сказал, что писатель должен быть одновременно и навозным жуком, и Богом.