Читать «Десятка из колоды Гитлера» онлайн - страница 76

Ширах выполнял приказ, как он говорит, «стиснув зубы». Доклады СД подтверждают, что губернатор он был скверный, пассивный (не проявлял инициатив), чересчур мягкий. Гитлера он тоже начал раздражать. Особенно после того, как Генриетта фон Ширах – напомню, она была дочерью старинного приятеля и личного фотографа Гитлера Гофмана, и он знал ее еще девочкой, – как-то раз пожаловалась фюреру, что ей не дают спать жуткие сцены с еврейскими женщинами, которых били и травили собаками, загоняя в армейские грузовики. Кстати, ее подруга Ева Браун пыталась отговорить Генриетту заводить подобный разговор с Гитлером, но та не послушалась и получила в ответ презрительную реплику о том, что «подобная бабья сентиментальность» вызывает у него лишь «чувство брезгливости».

А после того как Ширах разрешил в Вене выставку запрещенных в рейхе художников, нечто подобное Гитлер высказал и ему. Помогла только защита Лея, попросившего Гитлера проявить снисходительность к чете Ширахов, которым в Вене «так трудно живется». «Черт с ними, пусть живут!» – бросил на это Гитлер и приказал Гиммлеру, собиравшемуся арестовать губернатора и отдать под суд Народного трибунала, оставить чету в покое.

Опальный губернатор продолжать служить, «стиснув зубы». Однако довольно членораздельно, к примеру, потребовал в отместку за убийство в Чехословакии Гейдриха, начать «ковровые», как бы сейчас сказали, бомбардировки главных культурных центров Великобритании. Поскольку именно англичане подталкивали чехов к сопротивлению немецкой оккупации, то они и должны были заплатить за смерть Гейдриха. А чем? Тем, что Ширах, по его словам, ценил превыше всего – своим культурным наследием.

Бальдур фон Ширах знал за собой свои подлинные грехи. И был удивлен тем, что не получил в Нюрнберге петлю, а отделался двадцатью годами заключения. Ещё до объявления приговора, не надеясь на снисхождение, он сказал следующее:

«Моя вина в том, что я воспитывал молодежь для человека, совершившего множество преступлений; я несу ответственность за молодежь, взращенную на антисемитизме при антисемитских законах. Я также беру на себя ответственность за всех насильственно угнанных с оккупированных восточных территорий от сорока до пятидесяти тысяч детей в возрасте от 10-ти до 14 лет и их доставку в Германию для отбытия повинности в трудовых лагерях вооруженных сил».