Читать «Блистательный и утонченный» онлайн - страница 24

— Да, да, — простонала она, не в силах вздохнуть, и махнула на него рукой. — О да! — это было уже слишком. — Игла доктора Хауптмана! — повторила она, притворяясь, что услышала это снова. — О господи!

После этого смех был уже не истинным смехом, а каким-то слабым шумом, словно она против своей воли поймала ритм смеха и ускорила его, подобно скачке верхом, как если бы этот мертвый смешок был тем же самым умирающим смехом; словно когда, проскакав несколько сумасшедших кругов, лошади замедляются, а человек за поводьями снова обретает контроль и готовится к последнему рывку, но уже знает в глубине своего сердца, что скачки закончены. Она не могла сдержать смеха, только следовать ему, оголяя нервы, вытирая слезящиеся глаза и покачивая огромной седой головой.

— О господи, — и ее красные глаза уставились на него с каким-то неописуемым озорством. Ведущие к тишине, в которой они оба наконец легко уселись, он в своей безупречности, она в своем обостренном терпении. Сейчас, снаружи этой тишины, как циркулирующий возрастающий шум огромной ширококрылой птицы: не как опасность, а как руководство, обрушивалось сладкое биение дождя в шуршании по штукатурке на внешней стене, и снова, даже как бы фальшиво поспешно или близко к тому, как стрелы ветра звучат за занавешенным стеклом.

— Не то чтобы у нас было больше, чем мы могли бы справиться, — начала она со знанием дела, в попытке показаться благоразумной, приглаживая свои взъерошенные волосы, — с листом ожидания в некоторых отделениях такой… бог знает! — И дважды покачав головой, она взяла каталог, но не смогла полностью сосредоточиться, пока молодой человек не наклонился вперед и не начал снимать ботинки.

— Ну хорошо, — начала она, переворачивая страницы, снова выказывая всем своим видом интерес и понимание, словно терпеливая мать, которая готовится послушать длинную и пока что неопубликованную поэму своего сына. — Вот эти мне очень нравятся, — сказала она, подняв на молодого человека глаза с выражением глубокой признательности, — вот эти алюминиевые держатели на странице 29. — Неожиданно, как бы по секрету, она заговорила тише и даже наполовину прикрыла книгу: — Я вот что вам скажу: я просто сделаю себе пометку насчет кое-каких вещей, а потом переговорю с Элеанор Торн, когда она вернется! — И еще до того, как молодой человек изобразил подходящую улыбку, она попыталась отказаться от всего этого. Но своим жестом, протягивая руку вперед и касаясь его руки, она пыталась сказать обратное. — Видите ли, мы сейчас сотрудничаем с Олдриджем и Национальным госпиталем и делали это в течение долгих лет. Если у них нет чего-то, что нам нужно, они в любом случае это достанут. — Она отняла свою руку и взмахнула ею в сторону марсианского войска хромированных аппаратов в соседней комнате. — Это все из Национального госпиталя, — сказала она, поворачиваясь в кресле, — за исключением вот этого, — и она взмахнула рукой в сторону длинного тонкого чемоданчика, стоявшего в комнате. Он стоял на серебряном треножнике, самодостаточный, замысловатый, горделиво мерцая под стеклом. Они оба взглянули на чемоданчик, почти что безнадежно, словно отказавшись от любых попыток понять скрытый смысл всего этого.