Читать «День «N». Неправда Виктора Суворова» онлайн - страница 7

То, что Маркс и Энгельс считали возможной победу социалистической революции лишь одновременно в большинстве капиталистических стран, вполне объяснимо. Ведь революция могла произойти лишь в наиболее отсталых, наиболее слабых звеньях цепи, и чтобы отбиться от вероятной реставрации капитализма извне, этих нестабильных звеньев должно было быть побольше. Но патриархам довелось коснуться вопроса лишь теоретически. Ленину же злой волей судьбы, невероятным стечением обстоятельств вошедшему во власть, прошлось столкнуться с пресловутым капиталистическим окружением лицом к лицу. И отношения с ним строить куда более прагматичные.

Первая ласточка — Брестский мир. Если следовать логике настоящий марксистов (и бывшего сотрудника Женевской резидентуры ГРУ В. Б. Резуна), то Советская власть в российских городах — ничто в сравнении с перспективой мировой революции. И прав был товарищ Троцкий, провоцирующий немцев на вторжение и неизбежное, по его мнению, выступление германского пролетариата. Нимало не заботящийся о судьбе большевистского СНК. И немцы почти без сопротивления, в вагонах пассажирских поездов от Риги, Минска и Бессарабии в считанные дни докатились до Пскова, Белгорода, Ростова.

Но Ленин вовсе не стремился раздуть мировой пожар, а напротив, поспешил подписать «грабительский, похабный» мир, отдавший врагу территории общей площадью до миллиона квадратных километров с населением свыше 50 миллионов человек. И лишь по одной причине, которую никто и никогда и не думал скрывать. «Брестский мир был тяжелым бременем для Советской Республики. Но он не затронул коренных завоеваний Октябрьской революции… Страна… получила мирную передышку, необходимую для восстановления экономики, создания Красной Армии, упрочения Советского государства». Коренные завоевания революции — это свалившаяся в руки Ленина власть, и ничего больше. И власть эту «вождь мирового пролетариата» ценил куда дороже гипотетической мировой революции, и выпускать ее из рук не собирался. А ведь Германия уже тогда, в феврале 1918 года, стояла на грани военного краха. В самом деле.

Если, выведя из войны Россию и используя для своих нужд ресурсы оккупированных территорий, уже через три с половиной месяца после Брест-Литовска Германия вынуждена была признать свое поражение, что стало бы с ней, продолжи русская армия борьбу? «…задача России была проста: удержаться, устоять против такого же усталого и израненного противника. Ни для кого не было секретом, что предстоящее вступление в войну Соединенных Штатов быстро качнет весы победы в сторону Антанты».