Читать «Легион под знаком Погони. Белорусские коллаборационистские формирования в силовых структурах нацистской Германии (1941-1945)» онлайн - страница 40

К моменту нападения Германии на Советский Союз белорусское национальное движение существовало уже более 40 лет. Однако, как в идейном, так и организационном плане оно относилось к числу наиболее неразвитых и малоэффективных даже в сравнении с национальными движениями других народов бывшей Российской империи. Именно на счет этой слабости следует отнести полное поражение белорусской идеи в период революции и гражданской войны 1917-1920 гг. Провозглашенная националистами Белорусская народная республика (БНР) так и осталась, фактически, на бумаге, не получив поддержки даже у германских оккупационных властей. Ее лидерам не удалось создать ни полноценной администрации, ни вооруженных сил, ни получить международное признание. Наконец, белорусский народ также оказался полностью равнодушным к идее независимости. В результате, Белоруссия стала полем борьбы между Советской Россией и Польшей. Итогом этой борьбы стало заключение Рижского мира (март 1921 г.), который закрепил разделение белорусских земель и, фактически, «поставил крест» на всех проектах националистов. Восточная часть этих земель вошла в состав СССР под именем Белорусской Советской Социалистической Республики (БССР). К Польше отошла западная часть с городами Гродно, Барановичи, Белосток, Брест и Пинск. В дальнейшем этот территориальный (и, что не менее важно, религиозный) раскол сыграл значительную роль в развитии белорусского национализма в годы Второй мировой войны. Кроме того, в Восточной Европе осела послереволюционная белорусская эмиграция. Хотя по своим размерам она и не была такой значительной, как, например, русская или украинская (еще меньше там было «сознательных» белорусов), ее роль в дальнейшем развитии белорусского национализма также важна. Еще одним значительным местом проживания белорусской диаспоры была Германия. Естественно, что настоящая белорусская политическая жизнь развивалась только на белорусских землях, а именно, в БССР и Польше. Развивалась она здесь в совершенно противоположных направлениях, но со временем пришла к единому знаменателю – усилению белорусского национализма.

Несмотря на то, что большевики провозглашали своей целью нивелировку всех наций, по выражению историка И. Коринкевича, «их роль в разведении и насаждении разных национализмов хорошо известна». В 1920-е гг. эта деятельность получила свое выражение в политике так называемой «коренизации». В чем она заключалась? Прежде всего, в подготовке преданных идеям коммунизма национальных кадров, и во внедрении языка того или иного народа во все сферы общественной и культурной жизни данной национальной республики. В кратчайшие сроки и в принудительном порядке белорусский язык был введен во всех партийных и советских учреждениях, и даже в армейских частях, расквартированных на территории республики. И советские историки, и даже националисты признают, что в Белоруссии не хватало грамотных кадров, которые бы говорили на белорусском языке. Почти вся белорусская интеллигенция того времени говорила по-русски и не желала переходить на белорусский язык. И недостаток специалистов по белорусскому языку был восполнен оттуда, откуда меньше всего этого было можно ожидать. После объявления амнистии и провозглашения политики «белорусизации» в БССР вернулись многие бывшие деятели БНР, которые почти сразу же включились в проведение этой политики. Так, созданная после окончания гражданской войны Белорусская Академия Наук практически полностью попала в их руки. Именно эти деятели определили советский вариант истории Белоруссии, основной тенденцией которого явилось выпячивание и подчеркивание самых незначительных проявлений сепаратизма в дореволюционное время. В несколько измененном виде этот вариант просуществовал до 1991 г., и, по сути, даже сейчас является базой для всех дальнейших научных (и ненаучных) изысканий в области истории Белоруссии.