Читать «Кавалер ордена Почета» онлайн - страница 116

— О чем вы вспоминаете?

— О Вьетнаме.

— Как там было?

— Плохо.

— Что было плохо?

— Убийства.

— Убийства, которые вы совершили?

— Что вы об этом знаете?

Он спокойно встретил мой пристальный взгляд.

— Я знаю, что вы получили за это орден Почета.

— Что еще?

— Разве есть что-нибудь еще?

Сочувствовал он мне или был еще коварнее, чем доктор Уайли?

— Больше ничего.

— Что вы чувствовали, когда убили этих четырех вьетнамцев?

Я с любопытством разглядывал его, и это его озадачило.

— Почему вы называете их вьетнамцами? — спросил я.

— Разве они не были вьетнамцами?

— Это были вьетконговцы, гуки, косоглазые.

Он понял.

— Это вы так рассматривали их?

Я покачал головой, но ничего не ответил.

— Это были люди.

— Да.

— И вы не хотели их убивать?

Он еще не напал на след, но держал верный курс. Можно ли ему доверять? Я встретил его теплый взгляд, и мне захотелось исповедаться.

— Вы поймете?

Впервые за время беседы его взгляд упал на лежащую на полу рукопись, потом снова обратился ко мне.

— Испытайте меня, — сказал он.

— Я не убивал никаких вьетнамцев — ни гражданских, ни вьетконговцев, ни солдат северовьетнамской армии — за весь год, что пробыл там.

Он сохранял спокойствие.

— Но вы получили орден Почета за уничтожение пулемета и четырех солдат противника. Я читал реляцию.

— Это ошибка. Дурацкая ошибка. Если такое дело было, то его совершил кто-то другой, а я получил его орден.

Он был потрясен.

— Вы хотите сказать, что не совершили того, что вам приписывают?

— Совершенно верно.

— Но этого не было в газетах, — сказал он. На его лице было написано недоверие.

— Никто не потрудился проверить, — сказал я. — Ведь для этого не было оснований. Они поверили, что я пытался убить президента, и теперь их интересует только это убийство.

Бедный, трогательный доктор Гудмен! Он все еще пытался быть рассудительным и настойчиво продолжал задавать вопросы.

— Вы отправились в Белый дом получать орден, который не заслужили.

— Да.

— Почему?

— Судьба. — Я пожал плечами. — Я хотел рассказать президенту, что сделала со мной и с ребятами вроде меня его грязная война. Как я мог упустить такую возможность?

— И что именно вы сказали президенту?

— То, что я сделал во Вьетнаме, — это была сущая ложь.

Доктор Гудмен серьезно смотрел на меня, и в его встревоженном лице я видел смятенное, изборожденное морщинами лицо отца, когда он рассказывал мне о годах, проведенных в концентрационном лагере, об испытаниях, которых я не понимал, и я признался во всем. Я рассказал ему о своем первом патруле. Как сержант Стоун перерезал горло мальчику, а потом был убит и обезглавлен. Я рассказал о капрале Долле, который отрезал палец у снайпера и как одержимый вел нас через лощину, а потом получил пулю в голову от хладнокровного капрала Томаса. Я рассказал о лейтенанте Колдроне, который преследовал меня, и о Хэммере, который застрелил мальчика и пытался убить меня. И о том, как я убил Хэммера, а потом лейтенанта, Уэйда и Холи. Я рассказал ему о бойне в той деревне, о Верзиле, о генерале Ганне и полковнике Клее. Все это хлынуло из меня, и когда я кончил, то почувствовал облегчение, которое наступает, лишь когда просыпаешься от страшного кошмара.