Читать «Тот самый Мюнхгаузен (киносценарий)» онлайн - страница 16

Судья говорил с пафосом:

— Господа, процесс, на котором мы присутствуем, можно смело назвать необычным, ибо в каждом городе Германии люди женятся, но не в каждом им разрешают развестись. Именно поэтому первое слово благодарности мы приносим его величеству герцогу, чья всемилостивейшая подпись позволила нам стать свидетелями этого праздника свободы и демократии!

Он ударил молоточком в медный гонг, раздались аплодисменты.

К зданию ганноверского суда подкатила карета, из которой проворно выбрался Мюнхгаузен, завершая на ходу длительный диалог с Мартой.

— Нет, нет, на ходу этого все равно не объяснишь… — поспешно говорил Мюнхгаузен. — Если я тебе скажу, что в году триста шестьдесят пять дней, ты не станешь спорить, верно?

— Пойми, дорогой, если это касается нас.

— Это касается всех. Земля вращается вокруг солнца по эллиптической орбите, с этим ты не станешь спорить?

— Нет!

— Все остальное так же просто… — он бросился к центральному входу. Марта осталась в карете.

На трибуне стояла баронесса.

— Трудно говорить, когда на тебя смотрят столько сочувствующих глаз. По традиции мужчину после развода объявляют свободным, а женщину брошенной… Не жалейте меня, господа! Подумайте о себе! Много лет я держала этого человека в семейных узах и тем самым спасала от него общество. Теперь вы сами рубите это сдерживающее средство. Что ж… — она усмехнулась и закончила с пафосом: — Мне жалко вас! Не страшно, что я брошена, страшно, что он СВОБОДЕН!

Толстые разодетые горожане из первых рядов отдувались и вытирали слезы кружевными платочками.

Мюнхгаузен с трудом протиснулся в переполненный зал и остановился в дверях.

— О чем это она? — спросил он у стоящего рядом горожанина.

— Как — о чем? — горожанин даже не повернул головы. — Барона кроет.

— Что ж она говорит? — поинтересовался барон.

— Ясно что: подлец, мол, говорит. Псих ненормальный!

— И чего хочет? — вновь полюбопытствовал барон.

— Ясно чего: чтоб не бросал.

— Логично, — заметил Мюнхгаузен и стал пробираться через переполненный зал.

— Почему так поздно, Карл? — спросил встревоженный бургомистр, усаживая его рядом с собой.

— По-моему, рано. Еще не все глупости сказаны. Бургомистр поморщился:

— Только умоляю тебя!..

— Понял! Ни одного лишнего слова!

— Это главное, — согласился бургомистр.

— Главное в другом, — тихо шепнул Мюнхгаузен. — Я сделал удивительное открытие.

— Опять?! — вздрогнул бургомистр.

— Все вы ахнете. Это перевернет жизнь в нашем городе.

— Умоляю, барон, — встревожился бургомистр, — только не сегодня.

— Ответьте мне на один вопрос: сколько дней в году?

— Триста шестьдесят пять…

— Ладно, — отмахнулся Мюнхгаузен. — Остальное потом.

— Вызывается барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен! — провозгласил судья, и, сопровождаемый любопытными взглядами публики, барон легко взбежал на возвышение.

— Я здесь, господин судья!

— Барон, что бы вы могли сообщить суду по существу дела?

— Смотря что вы имеете в виду.

— Как — что? — недовольно проворчал судья. — Объясните, почему разводитесь? Как это так: двадцать лет было все хорошо и вдруг — такая трагедия.