Читать «В ту ночь, готовясь умирать...» онлайн - страница 19

Хлеб был черствый, брынза соленая, долго приходилось жевать, чтобы проглотить, и Сурхай попросил воды. Нур-Махамад принес кувшин с айраном — лучший напиток!..

Наступила вдруг тяжкая тишина. Неловко было хозяину, не знал он, как быть. «Чего хочет этот человек, зачем он здесь?!» — спрашивал Нур-Махамад мысленно. И не выдержал, нарушил эту затянувшуюся паузу:

— Вот что, сынок, не томи мою душу. Скажи, зачем приехал ко мне, что случилось?

— Ничего не случилось. А что могло случиться?..

— Не верю. Ты что-то недоговариваешь. Скажи мне откровенно, дорогой председатель, ты вчера вечером вспоминал обо мне?!

— Да. — Брови председателя райисполкома взметнулись вверх, он был удивлен и растерян.

— Я со вчерашнего вечера чувствовал — кто-то обо мне думает! Сегодня даже на гудекане про это сказал… И по какому же случаю, председатель, вспомнил ты обо мне?

— Так ты хорошо знал моего отца? — уклонился от ответа Сурхай.

— Что значит — хорошо? Мы с юношеских лет делили с ним радости и печали, клятвой сроднились…

— Почтенный Нур-Махамад, ты мне скажи — честный человек был мой отец?

— Если бы мне сказали, выбери себе на земле трех друзей — в их числе оказался бы Али-Булат, сынок. Если бы сказали: выбери двух — и в их числе был бы твой отец. А если бы сказали: можешь иметь только одного — я выбрал бы Али-Булата… А что тебя тревожит, сынок? Или кто-нибудь хочет оклеветать его имя?!

— Нет, не то…

— Ты, сынок, можешь на меня положиться. Кому надо это сказать или написать — скажи, перед кем мне отстоять честь и достоинство Али-Булата, я готов. Тысяча чертей!

Вдруг все обиды и горечь всплыли в нем.

— Ты не думай, — крикнул Нур-Махамад, — если я когда-то сидел в тюрьме, если на мне черное пятно, то, значит, потерял совесть… Нет! Моя совесть чиста, да, да, чиста моя совесть!.. — Нур-Махамад взял себя в руки. — Я не менял на перекрестках своих убеждений, — сказал он тихо, — и не меняю своего мнения о человеке, который был моим другом, который жизнь отдал на войне…

— Простите меня, Нур-Махамад. — Председатель райисполкома решил, что разговор надо кончать. — За твое здоровье, отец, прости, что потревожил тебя.

— А ты скажи мне, председатель, зачем я понадобился?

— Я же говорю: решил проведать друга отца.

— Ах, друга отца? Странно, почему же теперь, а не пятнадцать, не двадцать лет назад?

— Считают, зрелость к человеку приходит после сорока. — Сурхай улыбнулся неловко.

— Да, жизнь делает людей мудрее. Но вот ты уедешь, а сельчане будут спрашивать: зачем, мол, к тебе вдруг пожаловал председатель райисполкома, что ему от тебя нужно было? А я им отвечу: так, мол, просто проведать, поговорить. И они, думаешь, поверят? Нет, не поверят, так же, как и я не верю.

— А ты скажи, что я приехал заказать хорошую железную печь. В районе все знают, что ты самый лучший мастер…

— Тебе нужна печь? — усмехнулся Нур-Махамад. — Как мельнику — седые усы. Но печь я сделаю, сынок. Сейчас материал поступил хороший, даже медные пластинки получили, для украшений. Будет тебе печь. Через месяц привезу.

— Зачем же, я сам приеду! Спасибо, Нур-Махамад. — Председатель райисполкома поднялся. — Если будешь в райцентре и не зайдешь ко мне домой — очень обижусь. Да, я скоро еду в город. Тебе ничего не нужно?