Читать «Категория трудности» онлайн - страница 9

Только примус - штука предательски ненадежная. Вероятность его разгорания имеет лотерейный характер. Порою он не горит оттого, что откровенно ломается, а порою не работает, потому что вдруг не работает. Целые группы альпинистов-высотников, глядя, как кто-то из них разжигает примус, ждут своего приговора...

Я заправил его бензином и нажал на поршень подкачки. Поршень прошел до отказа, зацепился за что-то и обратно не сдвинулся с места... Вот и приговор! Переохлажденные, ослабленные гипоксией организмы не выдержат. Дай бог, чтобы до утра в группе не началось пневмонии, ангины или еще какой-либо страшной для этой высоты хвори. Оставалось одно: лезть в спальные мешки и обогреваться собственным теплом. Утром, если будет погода, спускаться вниз...

Черта с два! Я схватил примус и стал его трясти. Попробовал поршень - ни с места!.. С минуты на минуту начнется буран, с минуты на минуту вползут ребята с надеждой согреться.

Спичку зажег на авось. Пламя вдруг взметнулось, лихорадочно и шумливо полыхнуло несколько раз и исчезло, упорхнув в свод пещеры. Поболтал бензин в баке и сделал вторую попытку. Горелка вспыхнула синим напористым пламенем. Примус надсадно завыл, и так угрожающе, что, казалось, вот-вот разлетится на части.

Ненастье словно обрушилось. С ходу набрало силу и завьюжило, закрутило... Все вокруг перевернулось вверх дном. Пискулов и Кавуненко ввалились запорошенные, задохшиеся, с исколотыми снежной крупой лицами. Кавуненко отдышался и сказал:

- Говорят, рая нет? А это что? - повел он рукой и, коснувшись примуса, добавил: - А это что?! Ну, расшуровал. Уйми пламя-то - расплавимся.

- Уйми попробуй...

В «раю» в это время градусник показывал минус восемнадцать. Хотя под действием примуса ртутный столбик уже подрос и поднимался довольно быстро. Снег в бачке распустился и стал теплой водичкой. Юра Пискулов вертел кружку в руках, жадно смотрел на воду, но зачерпнуть не решался, боясь, как говорят, получить «по рукам». Я снял бачок с примуса и налил ему с полкружки. Он заглотнул все одним махом и облегченно вздохнул.

Кавуненко глядел, как запрокидывается Юрина кружка, словно игрок в теннис на пущенный мяч. После без всякого расчета на успех, больше для юмора, сказал:

- А мне? Сизифа мучает жажда.

- А ты потерпишь...

- Да, греческие боги были изобретательны - подкинули работенку Сизифу! Так что? Вопрос о смысле нашего труда остается открытым? Молчите, девочки? Стыдно?.. - Кавуненко вытянул свои длинные ноги притулился головой к рюкзаку и, подложив руки под голову, чем-то очень довольный, заговорил, обращаясь к самому себе: - Нет, братцы. Сизифов труд не так уж бессмыслен... В душе он верит, что когда-нибудь вкатит свой камень и получит прощение - иначе - никакая сила, даже божественная, не заставила бы его это делать... Он его вкатит... По теории вероятностей когда-нибудь случается самое невероятное... По этой теории в некий час заклинание богов не сработает... Обязательно! И Сизиф вкатит свой камень на самый верх! Обязательно! Иначе грош цена теории вероятностей... Иначе грош цена вообще диалектике... Труд не бывает бессмысленным. Когда-нибудь всем станет ясно, зачем мы катим свой «камень» к вершине... Слушай, Шатаев, дай водички... Сизиф хочет пить. Пойми, нигде не сказано, сколько весил сизифов камень. Зато всем известно, что семитысячников в Греции нет. Ведь я два пуда... не вкатил - на горбу припер к началу восьмой тысячи...