Читать «Новые парижские тайны» онлайн - страница 6

Сименон — превосходный мастер в создании этой атмосферы. И вот что существенно: точность в ее передаче, ее историческая достоверность часто вступают в противоречие с намерением писателя говорить в первую очередь о человеке «вообще», о его «вечных» драмах, свойственных всем временам и происходящих под всеми географическими широтами; и когда Сименон утверждает, что роман «должен стать средством выражения нашей эпохи, подобно трагедии в былые времена», он в какой-то мере вступает в спор с самим собой.

Персонажи романов Сименона, действительно, оказываются в ситуациях, переживают драмы, которые могли бы происходить и сегодня, и пятьдесят или сто лет назад. (Разумеется, мы помним, что то же мы вправе сказать и по отношению к произведениям Бальзака или Золя.) Сименона, как и его предшественников, занимают коренные вопросы человеческого бытия, он размышляет об общечеловеческих ценностях, созданных многовековым опытом человечества, и все-таки именно атмосфера его романов настойчиво возвращает читателя в наше время с его конкретными реалиями, только ему присущими «мелочами» жизни. Его персонажи — наши старшие современники, французы, американцы или бельгийцы, буржуа или крестьяне, чиновники, ремесленники, художники, а не люди «вообще», не тот освобожденный от налагаемых на него цивилизацией одежд человек (l'homme nu), которого Сименон искал на разных континентах и в разных странах. Мало того, это — люди, принадлежащие буржуазному укладу жизни, взращенные и детерминированные им.

В людском многообразии особенное внимание и особенные симпатии Сименона привлекают те, кого он относит к числу «маленьких» людей («бедный маленький человек, но такой дорогой моему сердцу именно потому, что он маленький»). В них, в этих людях, писателю ближе всего то, что составляет, как ему кажется, их сущность, — их стойкость в жизненных испытаниях, их повседневное мужество, их упорное сопротивление окружающей враждебной среде. Изображению «маленького» человека он, как уже говорилось, учился у Гоголя. Однако персонажи его романов, естественно, весьма далеки от персонажей русского писателя.

Если большие исторические события прошли мимо героев Сименона (может быть, точнее будет сказать, что они сами прошли мимо этих событий), если его романы страдают несомненной исторической «неопределенностью», то они, как и все, кто их населяет, очень точны и определенны в социальном плане, а эта точность — вне зависимости от намерений самого писателя — возвращает им и некоторую привязанность если не к конкретным событиям, то к каким-то характерным особенностям исторической атмосферы. Эта атмосфера и определяет «самочувствие» человека того или иного времени, его представления о собственных возможностях и месте в современном ему мире.