Читать «Знахарь» онлайн - страница 166

— Куда это вы с цветами? — поинтересовался знахарь?

— Поедем на кладбище, на могилу мамы Марыси. Хотим поделиться с ней нашей радостью и попросить благословения, — ответил Лешек.

— Твоей мамы, голубка?

— Да.

— Правильно, это хорошо… Очень хорошо… Ты рассказывала мне когда-то, что мама похоронена на кладбище в Радолишках. Да, да… Когда ты, голубка, лежала в этой избе, находясь между жизнью и смертью, я хотел пойти на ее могилку, помолиться за твое выздоровление… Заступничество матери не только перед людьми, но и перед Богом больше всего значит… Тяжелое было время… Только я не знал, где ее могилка.

Он нахмурился, потер высокий лоб и встал. Из алькова в углу принес большой пук бессмертника.

— Возьмите их. Отвезите. Эти цветы не замерзнут, не завянут. Это — цветы усопших. Положите их от меня.

Марыся с глазами полными слез обвила его шею руками.

— Дорогой, любимый дядя…

— А может быть, и пан Антоний поехал бы с нами? Положил бы эти цветы сам? — деликатно предложил Лешек.

Знахарь посмотрел в глаза Марысе, подумал мгновение и кивнул головой:

— Хорошо, я поеду с вами. Отсюда недалеко до кладбища. Если буду знать, где могилка, так стану навещать время от времени, чтобы зелье вырвать и цветы положить.

Знал Антоний Косиба, как обижает Марысю отказываясь поселиться в Людвикове. И сейчас он хотел доказать ей, что все, что дорого ей, никогда не перестанет быть дорогим и близким ему.

Четверть часа спустя они втроем сидели в санях. Лошади пошли мелкой рысью, и уже через сколько минут они были на повороте, откуда как на ладони виднелась капличка и вся возвышенность, на которой раскинулось так называемое Новое кладбище. От нового у него осталось только название, а в остальном прогнивший забор, покосившиеся кресты и прохудившиеся во многих местах стены каплички святого Станислава Костки свидетельствовали об обратном.

Старое кладбище, находящееся за костелов почти в центре города, за тридцать лет было так переполнено? что на нем не осталось ни одного свободного метра.

Здесь же, некогда на пустом, а ныне густо поросшем деревьями пригорке, хоронили усопших из Радолишек и его околиц. Между аллеями еще оставалось свободное место от могил и деревьев. Кустарники и деревья не хотели расти в сыпучем песке.

Дорога шла вдоль кладбища, и сани остановились у ворот. Отсюда нужно было идти по нетронутому белому снегу, которого местами навалило выше колен. Когда они миновали вершину пригорка, идти стало легче. Только возле могил метелью намело небольшие сугробы.

Марыся остановилась у могилы матери, стала на колени прямо в снег и начала молиться. Лешек последовал ее примеру. Знахарь, сняв шапку, стоял позади них, погрузившись в молчание.

Он видел перед собой обычную сельскую могилку с небольшим черным крестом, увешанным высохшими веночками и до половины засыпанным снегом. Молодые закончили молитву. Лешек вынул из коробки цветы. Марыся смахнула с креста снег, и появилась табличка с надписью.

Антоний скользнул по ней взглядом и прочитал: “Святой памяти Беата из семьи Гонтыньских…” Он сделал шаг вперед, вытянув перед собой руки…