Читать «Гарики на все времена (Том 2)» онлайн - страница 7

Игорь Губерман

101

Заоблачные манят эмпиреи еврейские мечтательные взгляды, и больно ушибаются евреи о каменной реальности преграды.

102

Тем людям, что с рожденья здесь растут, им чужды наши качества и свойства; похоже, не рассеется и тут витающий над нами дух изгойства.

103

Еврейского характера загадочность не гений совместила со злодейством, а жертвенно-хрустальную порядочность с таким же неуемным прохиндейством.

104

Мы Богу молимся, наверно, затем так яростно и хрипло, что жизни пакостная скверна на нас особенно налипла.

105

В еврейском гомоне и гаме отрадно жить на склоне лет, и даже нет проблем с деньгами, поскольку просто денег нет.

106

Еврейского разума имя и суть — бродяга, беглец и изгой: еврей, выбираясь на правильный путь, немедленно ищет другой.

107

Я антисемит, признаться честно, ибо я лишен самодовольства и в евреях вижу повсеместно собственные низменные свойства.

108

Скитались не зря мы со скрипкой в руках: на землях, евреями пройденных, поют и бормочут на всех языках еврейские песни о родинах.

109

Чуть выросли — счастья в пространстве кипучем искать устремляются тут же все рыбы — где глубже, все люди — где лучше, евреи — где лучше и глубже.

110

Катаясь на российской карусели, наевшись русской мудрости плодов, евреи столь изрядно обрусели, что всюду видят происки жидов.

111

Еврей живет, как будто рос, не зная злобы и неволи: сперва сует повсюду нос и лишь потом кричит от боли.

112

Велик и мелок мой народец, един и в грязи и в элите, я кровь от крови инородец в его нестойком монолите.

113

Евреям доверяют не вполне и в космос не пускают, слава Богу; евреи, оказавшись на Луне, устроят и базар, и синагогу.

114

Шепну я даже в миг, когда на грудь уложат мне кладбищенские плиты: женитьба на еврейке — лучший путь к удаче, за рубеж, в антисемиты.

115

На развалинах Древнего Рима я сижу и курю не спеша, над руинами веет незримо отлетевшая чья-то душа.

116

Под небом, безмятежно голубым, спит серый Колизей порой вечерней; мой предок на арене этой был зарезан на потеху римской черни.