Читать «Гарики на все времена (Том 2)» онлайн - страница 217

Игорь Губерман

183

Я с горечью смотрю на эту реку: по ней уже проплыть надежды нет, и книги я дарю в библиотеку, чтоб жить не в тесноте остаток лет.

184

Любил бедняга наслаждение, женился с пылкой одержимостью, и погрузился во владение своей холодной недвижимостью.

185

Мне лень во имя справедливости тащить себя сквозь вонь и грязь, моё лентяйство — род брезгливости, и скучно мне, с гавном борясь.

186

Мне кажется, что я умру не весь, окончив затянувшийся мой путь: душе так интересно было здесь, что вселится она в кого-нибудь.

187

Хотя и прост мой вкус конкретный, но не вульгарно бездуховен: ценю тем выше плод запретный, чем гуще сок его греховен.

188

Среди мировых безобразий один из печальнейших фактов — распад человеческих связей до пользы взаимных контактов.

189

И формой стих мой вовсе не новинка, и с неба дух не веет из него, но дерзостно распахнута ширинка у горестного смеха моего.

190

В цепи причин и соответствий — полно случайностей лихих, у жизни множество последствий, и наша смерть — одно из них.

191

Рождаясь в душевном порыве высоком, растя вопреки прекословью, идеи сперва наливаются соком, потом умываются кровью.

192

Летят тополиные хлопья, ложатся на землю, как пух... Забавно, что время холопье — весьма совершенствует дух.

193

Свои позиции, приятель, когда сдаёшь за пядью пядь, то всем становишься приятен, как многоопытная блядь.

194

Еврейский дух предпринимательства так безгранично плодовит, что сторожей законодательства повсюду трахнуть норовит.

195

Бывает весьма сокровенно скрещение творческих судеб, и тоньше других несравненно — Сальери о Моцарте судит.

196

Любой злодей и басурманин теперь утешен и спокоен: в России был он Ванька Каин, у нас он будет — Венька Коэн.

197

И понял я: пока мы живы, что в наше время удивительно, являть душевные порывы — необходимо и целительно.

198

Вон у добра опять промашки, а вот — нелепые зевки... Где зло с добром играют в шашки, добро играет в поддавки.

199

Когда я срок мой подневольный тянул по снегу в чистом поле, то был ли счастлив мой конвойный, который жил на вольной воле?

200

Конечно, мы теперь уже не те, что раньше, если глянуть со вниманием: мы раньше прозябали в темноте, а ныне — прозябаем с пониманием.