Читать «Бруски. Книга I» онлайн - страница 6
Федор Иванович Панфёров
– Смеешься?
Стешка повела носом так, как будто ей поднесли полынок, затем посмотрела в глубь Яшкиных глаз. Они большие, сурово-требовательные. Изогнув брови, она провела рукой по своим щекам – щеки запылали румянцем, а глаза неожиданно заволоклись теплой лаской.
Заметив это, Яшка сказал тише:
– Не смейся, Стеша, – и легонько пожал ее локоть.
Стешка дрогнула, отвернулась:
запела она.
– И родимая мать, – подхватили девки и тронулись за Стешкой.
Яшка нахлобучил фуражку, хотел было догнать девок, как из толпы раздался пронзительный крик:
– Батюшки! Человек!
Впереди за утесом, там, где лед каждый миг готов был лопнуть, стоял пешеход и, видимо, звал на помощь. И вот раздался оглушительный треск, и льдина под пешеходом медленно поползла. Пешеход кинулся вперед, перескочил пространство между льдиной и неподвижной целиной. Та часть льда, на которую он прыгнул, от удара рухнула. Пешеход снова кинулся вперед, хотел перемахнуть через водяной прогал, – льдина накренилась, окунулась и, кружась, поплыла вниз.
– Пропал! – в страхе прошептал дедушка Катай. – Сейчас в Чертову прорву понесет, там пропал.
В Чертовой прорве бурлила вода; каждая льдина, попав в прорву, подхватывалась круговоротом и, точно из мясорубки, выплевывалась далеко внизу уже мелкой иссеченной кашицей. Льдина, на которой стоял пешеход, сначала шла в сторону от Чертовой прорвы – по течению тянуло ее на противоположный берег. Но когда она повернулась на Чертову прорву, у широковцев вырвался общий крик:
– Вверх!
– Вверх бери!
– В прорву попадешь!
– Э-э-эй!
А пешеход прыгал с льдины на льдину, падал, вскакивал и снова летел на другую льдину. Временами он задерживался, очевидно, обессилев, полз, затем снова поднимался и бежал вперед. И вдруг, прыгнув, он провалился… и толпа замерла в ожидании.
– Ну, сгиб человек… сгиб… безвозвратно, – заключил дедушка Катай.
– Гляди, гляди, – перебил его Никита Гурьянов. – Лодка.
– Никак Николай Пырякин! – прогундосил Маркел Быков.
– Он и есть, – подтвердил кто-то из толпы.
– Гони, Николай! Гони! – прокричал дедушка Катай.
Широковцы приковались к берегу. Они только тут заметили, как сквозь издробленную массу льда на лодке пробирается Николай Пырякин.
– Держись! – посоветовал дедушка Катай. – Держись, миляга! Эй, держись: помогатель едет!
Николай, вооружась длинным шестом, вел лодку меж льдин, огибая их, и люди с берега смотрели только на него, пугаясь уже того, что лодку могут сжать льдины, и тогда она хряснет, как орех на крепких зубах. Но Николай вел лодку умело, выбирая нужные прогалы, а когда он схватил за шиворот человека и выволок его из воды, широковцы облегченно вздохнули:
– Вот ярой!
– Ай да сорви-башка!
– И откуда чего берется? – удивился Никита Гурьянов, уже топчась на круче, как иногда топчется собака, желая перескочить через воду. – Давай назад… Назад давай, – распорядительно отдавал он приказания.
Обратно лодка шла с большой скоростью. Николай работал на веслах, а пешеход, став на корму, отталкивался багром.
