Читать «Бруски. Книга I» онлайн - страница 101
Федор Иванович Панфёров
– Чтоб вам, – буркнул Шлёнка и побежал на берег Волги.
Огнев встрепенулся:
– Давыд, спишь?
– А? – Панов потянулся.
– Спишь, говорю, караульщик! Будто кто у нас был?
– Кому тут быть? Брось ты…
– Кому? Найдется, кому быть.
Огнев зашагал в сторону. Сойдя под горку, он увидел на траве след – не разберешь. Посмотрел под овраг, глянул на утреннюю серую Волгу, вернулся назад, пробормотал:
– Кто-то был.
– Кому-у-у?
– След есть, вот-те «кому».
Панов жался от утреннего морозца.
– Николай! – звал он, теребя полог. – Вставай, сокол! Давай до народа пробу, а то привалят скоро.
Николай Пырякин быстро плеснул холодной водой на лицо, обтерся пологом.
– Жесткое полотенце, – засмеялся он, отбрасывая от себя полог. Затем подошел к трактору, повернул ручку – трактор дрогнул и загудел.
– Ты, Николай, в оба гляди. Нонче показ. Кто мы есть – голяки, – проговорил Огнев.
Панов Давыд затоптался около.
– Физиономию свою должны показать, что у нас есть: харя, аль что. Эх, Коля!
– Понимаю! Ты думаешь, я-то не понимаю?
– Вот-вот, – обрадовался Панов, – это самое.
Трактор дал перебой, стрельнул и замер.
– Вот-те раз! Что такое? Засорилось, должно быть? Огнев задрожал.
– Смотри, как бы у самого не засорилось, – и, повернув голову к Широкому, плюнул: – Тьфу… несутся!
Рев трактора поднял на ноги широковцев. По извилистым тропочкам, через долы и овраги, поднимая пыль и звонко перекликаясь, они бежали на «Бруски».
Впереди всех: Петька Кудеяров, Чижик, Плакущев, Яшка Чухляв.
– Э-э-э-э, ломатели, головы садовы! А ну-те-ка, покажьте, покажьте своего коня, что он есть супротив наших. А? – кричал еще издали Петька Кудеяров.
– Показать? Изрою все начисто, – уверенно произнес Николай Пырякин.
– Ты допрежь изрой, – скособочась, заявил Петька. – А то – «изрою»…
Плакущев из-под густых бровей смотрел на трактор, а руки затискал под мышки. Только борода была у него в движении: ветер трепал ее, пушистую, чуть с проседью, заносил, густую, за широкие плечи. Рядом стоял Никита Гурьянов и сопел так, как будто его только что разбудили и он спросонья еще ничего не понимает, – тер глаза и пялился на трактор. Около же грудились плотной стеной мужики. А из Широкого опешили те, кто проспал.
Толпа росла как из-под земли: через несколько минут люди – в рваных пиджачишках, в полинялых косынках – заполнили «Бруски». Степан видел, как они все, вытягивая шеи, – ребятишки и бабы, перемежаясь с мужиками, – сбивались ближе к трактору, слышал, как они перешептывались, будто перед покойником. Этот шепот полз, как шорох бора в раннее безветренное утро – этот шепот еще больше тревожил Степана, и Степан, стараясь не замечать ни его, ни толпы, опустился на колени и, тоже для отвода глаз, что-то стал ковырять в колесе трактора.
– Не… Не пойдет, – утвердительно заявил Шлёнка, нарушая тишину. – Рази меня бог, не пойдет…
– А ты знаешь? – спросил его Петька Кудеяров. – Знаток ты?