Читать «Америка справа и слева» онлайн - страница 96
Илья Миронович Шатуновский
— А что вы еще рассказываете в своих лекциях о нашей стране?
— Все, что знаю. Все, что я читал в газетах и в той литературе, которой меня снабжают. Кроме того, я всегда привожу такой факт из американской жизни. У нашей семьи есть знакомая. Совсем девчонкой она бросила школу, выскочила замуж. А потом уже взрослой, имея трех детей, закончила образование, получила специальность. Разве у вас может быть такое?
— Представьте себе, может, — ответил Москвич. — Заочное и вечернее образование приобрело у нас очень широкий размах. Оно охватывает миллионы людей. Причем учение им ни копейки не стоит.
Мистер Гартвиг опять обернулся к жене.
— Ты слышишь, Кэтрин, что они мне рассказывают?
— Слышу. Наверное, они лучше тебя знают, что происходит у них дома.
Если говорить честно, мистер Гартвиг, этот неудачливый оформитель, мечтающий стать капиталистом, сперва нас очень раздражал. Но постепенно нам его стало жалко. Жалко, как ту девочку, которую наняли раздеваться и дергаться перед всеми в прокуренном кабаке. Он ведь признался нам, в конце концов, что в редакцию зашел совсем не случайно. Его попросили туда зайти.
Не будем ломать голову над вопросом, типичный он или нетипичный американец. Он и нетипичный, потому, что многие ли жители Сан-Антонио состоят в руководстве местного комитета республиканской партии? Он и типичен, ибо его представления о Советском Союзе, о коммунизме присущи, к сожалению, многим американцам. Особенно в Техасе, где, как мы успели убедиться, свой особый «стайл».
Мы сидели в доме мистера Гартвига до поздней ночи. Добрая, рассудительная Кэтрин, извинившись, уже ушла спать, а мы все еще, как ребенку, объясняли нашему хозяину, что у нас в стране бесплатная медицинская помощь.
— Как так? — удивлялся он. — Ну, а если у меня в России заболит зуб?
— Пойдете к зубному врачу, он вам его вылечит.
— Бесплатно?
— Бесплатно.
— Но ведь так не бывает. Значит, кто-то заплатит за меня?
— Заплатит Советское государство.
— А вы знаете, сколько стоит поставить одну пломбу в Сан-Антонио? Двадцать пять долларов.
К полуночи мистер Гартвиг разжевал столько стручков перца, что теперь он уже сидел перед нами, раскрыв рот и вытирая со лба обильный пот. Все, что мы ему рассказывали, было для него открытием. И то, что маляр и художник у нас получают разную оплату за труд, а не единое жалованье, как он думал. И что у нас в стране живут разные народы, а не только русские и татары, как ему казалось. И что мы вовсе не собираемся «закапывать американцев», как он будто бы однажды где-то слышал.
Мы оставляли мистера Гартвига в большом смятении. Наверное, в его голове впервые шевельнулись мысли о том, что дела в мире обстоят несколько иначе, чем ему представлялось.
— С этого вечера я не полностью отвергаю коммунизм, — признался мистер Гартвиг, когда мы прощались. — В коммунизме что-то есть…
— 3-зз-дравствуйте! В-вв-се идет, к-как н-нн-нужно! — крикнул попугай, вертя своим великолепным хвостом.
— Замолчи ты, глупая птица! — разозлился хозяин.